Вычеркнули лучшего директора из истории

1 октября – день памяти народного учителя Радия Шаркаева. Руководство школы, которую он возглавлял почти полвека со дня основания, делает всё для забвения имени Радия Николаевича

Радий Шаркаев умер 1 октября 2022 года на 87-ом году жизни. Сегодня годовщина. К этой дате новое начальство 52 средней школы, которой Шаркаев руководил 46 лет со дня ее основания в 1964 году, постаралось полностью исключить упоминание имени лучшего директора на официальном сайте образовательного учреждения.

Поиск на сайте по фамилии Шаркаев не дает результатов. Для сравнения: на вкладке «Противодействие коррупции» в семи абзацах десять раз указано, что школа носит имя Героя РФ Александра Шишкова, который учился здесь до 9 класса. В тексте на этой странице сказано, что в школе «строго соблюдаются принципы уважительного отношения между работниками». Очевидно, из особого уважения к учителю школы Наталье Шаркаевой, супруге Радия Николаевича, ее фотографии до сих пор нет в галерее портретов школьных педагогов, хотя она продолжает преподавать русский и литературу в 6 и 10 классах.

Упоминания имени Шаркаева нет даже в разделе «История школы», а ведь эту историю Шаркаев писал всей своей жизнью со дня основания школы. Воспроизводим целиком этот великолепный абзац, который можно найти здесь.

«Здание школы построено по проекту в 1964 году, позволяющему реализовывать образовательный процесс для начального общего, основного общего и среднего общего образования. Имеются столовая (актовый зал), спортивный зал, тренажёрный зал, хореографический зал, медицинский, процедурный и стоматологический кабинеты. На территории, прилегающей к зданию школы, расположены хоккейная и баскетбольная площадки, антивандальные тренажеры. Основана в 1964 году как школа-новостройка на 1280 ученических мест. Среди выпускников десятки докторов и кандидатов наук, сотни офицеров Армии и Флота, квалифицированных рабочих, инженеров, педагогов, руководителей предприятий и организаций».

Это все, что говорится об истории школы на официальном сайте. Как видите, история школы, по мысли редакторов сайта, состоит в том, что в ней есть столовая и антивандальные тренажеры.

Статьи о Радии Шаркаеве по странным причинам пропадают с других сайтов, в частности, с сайтов Simcat и Ulpressa исчезла перепечатка статьи «Школа Шаркаева», которая появилась в феврале 2011 года в «Народной газете» к 60-летию педагогической деятельности директора. К счастью, материал  осталась в архиве всемирной сети.

Группа выпускников 52 школы продолжает настаивать на созыве согласительной комиссии, которая рассмотрит ходатайство о присвоении школе имени Радия Шаркаева, а также на личной встрече с главой администрации Ульяновска Александром Болдакиным. В ответ на их обращение к губернатору Русских пришел документ за подписью министра образования Натальи Семеновой, который представляет собой обзор нормативных документов по теме увековечения памяти выдающихся личностей, это ни отказ, ни согласие с позицией заявителей.

Более определенно ответил депутат Законодательного собрания Ульяновской области Василий Гвоздев. «Согласен с вами в том, что необходимо увековечить память Радия Николаевича, что отдаст дань уважения Радию Николаевичу как талантливому педагогу, посвятившему свою жизнь образованию и воспитанию не одного поколения детей», – пишет он Наталье Шаркаевой. Гвоздев отсылает ее к исполнительным органам власти, так как, по его словам, создание согласительной комиссии не входит в компетенцию депутатов Заксобрания, но выражает готовность принять участие в работе такой комиссии, если она будет создана.

Ответ от депутата Государственной Думы Сергея Морозова, который также получил аналогичное обращение от выпускников школы, пока не пришел.

Сергей ГОГИН

Редакция Simbirsk.City считает важным сохранение памяти о Радии Николаевиче. Статья «Школа Шаркаева» из «Народной газеты» 2011 года должна остаться в Сети. Это любопытное и очень познавательное, во многом смелое по нынешним временам интервью.

РАДИЙ

— В Радия меня переименовала Ева Львовна Виноградская, завуч Сызранского педучилища, где я учился в 1950-1954 годах. Обосновала тем, что, когда я буду учительствовать, некоторым ребятам будет трудно произносить имя-отчество правильно. И действительно — не раз слышал, как дети переиначивают незнакомые для них имена. Иногда это бывает остроумно, но чаще — зло. Последнее всегда наблюдается в отношении учителей, которые «достают» ребятишек не по делу.
   
ДВА ДНЯ РОЖДЕНИЯ

— Я родился в Богдановке Радищевского района 22 апреля 1936 года. Но по паспорту — 13 июня. Регистрация новорожденных тогда была в сельсоветах — мы относились к селу Адоевщина, до которого в половодье можно было добраться только на лодках. Родители не решились ехать по воде с малышом — подождем, пока сойдет, и на лошади вкруговую объедем. Таким образом у меня получилось два дня рождения, и я праздную оба.

ПАРТИЙНОЕ ПОРУЧЕНИЕ

— Здесь я с 64-го года, со дня основания школы, а ей будет 47. Правда, покидал ее на пять лет — заведовал гороно. Но одной ногой оставался в школе: вел уроки. Я уж врос сюда: действительно, каждый камень меня знает. Я пришел на директорство с должности второго секретаря обкома комсомола, хотя поначалу сильно сопротивлялся: пять с лишним лет проработав в комсомоле, считал, что уже отстал от школы. Сначала меня направили завучем в 13-ю школу, а 52-ю уже сдали, и вдруг через два месяца после начала учебного года снимают ее директора, фронтовика, Сизова Виктора Дмитриевича, отличного человека, теперь уже покойного. Он был идеалист, хотел стать вторым Макаренко, а ему в школу все соседние учебные заведения сбросили контингент такой!.. За два месяца они разгромили все туалеты, все классы. И мне дают партийное поручение: иди туда, иначе вылетишь из партии. Мне было 28 лет.

НАЧАЛО

— Наверное, все-таки комсомольская школа что-то дает. Пришел я 30 октября, а через четыре дня в школе устроили праздник по поводу очередной годовщины Октябрьской революции. После торжественного мероприятия начались танцы и… драки. Завучем у меня был покойный Владислав Семенович Тейтельман, еще моложе меня, бежит: там драка, с ножами! Я врываюсь в зал и всякого рода приемами начинаю их разнимать — все-таки бывший моряк. Отобрал 24 ножа! После каникул дети что-то почувствовали, хотя я никого выгонять не стал. Только появляюсь на переменке в коридоре, кричат: «Атас! Идет!». Сделал внушение, стали предупреждать по-другому: «Металл движется!».
Учителя тоже были все из разных школ, я их никого не знал, но начал находить тех, на кого можно опереться. Учительскую навечно ликвидировал — в перемену учителя должны работать. Детям — сначала их было 1 600, сейчас 1 100 — нужно бегать в перемену, но никому не мешать. А для этого за «котлом» надо следить. И после педагогической чистки в итоге школа стала школой.

ДЯДЯ ДИРЕКТОР

— Я свою главную обязанность в чем вижу? В том, что я — гарант учеников. Вот президент у нас — гарант нации, а я — своего школьного народа: не давать учеников в обиду, даже учителям. Работа с людьми требует уважения друг к другу — это основа взаимоотношений. На ребенка надо влиять так, чтобы он захотел учиться, захотел стать лучше. Макаренко правильно говорил, что к ребенку надо подходить одновременно и требовательно, и уважительно. Надо и пряник, и кнут применять свое-временно. Я никогда не приглашаю «на ковер» родителей — надо и директору, и учителям договариваться с самим ребенком, заставить его задуматься. Ничего с ним не сделают ни отец, ни мать, если он сам не захочет исправить положение. Сразу это не получится, но самовоспитание — огромное дело: ему же самому становится радостно, что он чего-то добился, что у него есть воля! Детишки не очень хотят попадать ко мне в кабинет, хотя за все годы работы нет ни одного приказа, чтобы я ученику объявил выговор. Самое грозное наказание — отстранение от занятий, но таких эксцессов давно уже нет. А говорил так: вернешься в школу, когда до тебя дойдет, что так вести себя невозможно.
Учителей мне тоже наказывать не за что. Из министерства как-то были, смотрели приказы — как вы работаете, у вас ни одного выговора учителям! Для них — это непорядок, а для меня — правило. Можно ведь просто поговорить с учителем, он должным образом воспринимает, исправляется — зачем же еще вдогон выговор? Продемонстрировать, что у меня власть есть?

ГОРЖУСЬ!

— Взгляните на эти фотографии: все 18 человек — мои бывшие ученики, теперь — коллеги-учителя. А многие бывшие ученики приводят ко мне в школу своих детей и внуков, таких в школе больше 400. Хотя все они из разных районов города, беру — приятно, когда продолжаются традиции.

РОДИТЕЛЬСКИЙ ДОМ

— Когда я родился, папе было 54 года, а маме — 44. Первая жена папы умерла и оставила ему двоих детей; вторая тоже умерла, оставив у него на руках еще пятерых; маму он взял с ребенком, и у них появилось еще четверо нас. Восхищаюсь своей матерью — она сумела нас, детей, всех сплотить, мы до сих пор остаемся дружны. Она была грамотной, писала по-арабски, а отец вообще должен был стать муллой — учился то ли в Медине, то ли в Мекке. А в 35-м году отец отпел по-арабски умершего приятеля, на него донесли, и отцу срочно пришлось скрываться в Средней Азии. Мама напоминала ему в письмах, что на свет скоро должен появиться я. Который и татарский-то знает, к стыду, только на уровне разговорного.

ПЕРВЫЙ КОСТЮМ

— В 53-м году я собрался уходить из педучилища, потому что нечего было носить, несмотря на то, что с 51-го года я не только учился, но и работал пионервожатым. Один из братьев купил материал типа рогожи серовато-белого цвета, покрасил его в коричневый, сам сшил мне костюм и повел меня в ресторан. Сидеть было невозможно: так отгладил брюки, что они в коленках не сгибались. А на 1 Мая 54-го мы поехали к себе в Богдановку. Я — в том, единственном, костюме. И тут — дождь. А идти пешком 35 километров. Приходим — туфли без подметок, а окраска костюма вся на мне.

О НОВОВВЕДЕНИЯХ

— Дурь страшная: опять переводят школы на обеспечение учеников бесплатными учебниками, при этом через каждый год учебники меняются. Вот только мы купили для начальной школы полный комплект, оказалось — рекомендовано учить по другим, а эти сдавать в макулатуру. Учебники по истории разных авторов вообще не выдерживают критики. Я понимаю, что систему образования рушат, и понимаю, как и для чего это делается. Вся возня, если взять школу за котел, идет вокруг котла, а не в нем самом — в сущность никто не хочет заглядывать: практическая педагогика мало кому интересна. Цветет формализм — школьные уставы, «президенты», «министры», аккредитации, лицензирования: все это отвлекает от детей, от «котла», а главная забота школы — не игра, не конкурсы, не развлечения, а учеба, подача знаний. Та же мышиная возня с гимназиями, лицеями… Туда даже в первый класс отбирают «лучших», а к четвертому проводят «выбраковку»! Это педагогика?! Моя главная установка — быть просто школой. Не для большого руководства — для огромной армии ребятишек.

ИСТОРИЯ С ДИССЕРТАЦИЕЙ

— В январе 1973-го в Куйбышевском пединституте я должен был защищать кандидатскую диссертацию по теме «Интернациональное воспитание трудящихся в условиях Поволжья». Сначала я брал только воспитание школьников, но мне сказали: «Если хотите претендовать не только на кандидата педагогических, а и исторических наук, расширьте тему». Расширил. А в 72-м году исполнилось 50 лет образования СССР, и Леонид Ильич Брежнев в докладе сказал, что национальные вопросы в нашей стране разрешены полностью… Увы — тема несостоявшейся диссертации свежа и сейчас.

ШКОЛА И ЦЕРКОВЬ
   
— Как понимаю я, Россия — светское государство. Если вдруг мои ученики захотят обратиться в какую-либо веру, это их дело, но для познания религий существуют воскресные школы. Я и президенту писал: 52-я школа, пока я управляю ей, останется светским образовательным учреждением в полном соответствии с Конституцией Российской Федерации.

ЕГЭ

— Когда его начали вводить, я, ради эксперимента, попробовал отвечать, не задумываясь, на все вопросы по всем предметам. И по всем получилась твердая «тройка». ЕГЭ может быть одним из вариантов экзамена, не более. Превращать его в обязаловку — безумие. Это не борьба с коррупцией, это борьба за стадо, но не за личность.