«Космос» как черная дыра
Сергей Гогин — о новом спектакле Ульяновского драматического театра и знаковой роли актрисы Дарьи Долматовой
Спектакль «Космос» по одноименной пьесе Алексея Житковского – новый спектакль Ульяновского драмтеатра (премьера состоялась в декабре прошлого года) в постановке главного режиссера театра Владимира Золотаря. Про эту работу можно сказать, что она находится на острие современности, при этом история рассказана абсолютно понятным языком, без всякого напускного авангардизма.
Популярный в стране драматург Алексей Житковский живет не в столице, а в Нижневартовске, что само по себе интересно и ценно. Возможно, поэтому ему так удаются пьесы из жизни провинции. Эти пьесы, как отмечает критик Полина Богданова, социальны, даже документальны. Автор искренне интересуется актуальными проблемами страны, у него «обнажено именно гражданственное начало». Он ищет материал для своих пьес в газетных подшивках, документах, изучает историю страны и своего города, в частности, историю политических репрессий.
Пьеса «Космос», написанная не позднее 2019 года, обрела популярность, она идет по всей стране, включая МХТ имени Чехова. Жанр пьесы ее автор не обозначил, но это – рассказ о жизни в глубокой провинции, выходящий за пределы провинциальной тематики как за счет актуальности и обобщения (действие происходит в Бугульме, но могло разворачиваться где угодно, поэтому название города тут, скорее, символ, имя нарицательное), так и благодаря отчетливо сформулированному экзистенциальному посылу. Как жить, чем и зачем жить, «куда» жить в условной российской Бугульме – эти вопросы, явно или неявно, задают себе герои спектакля, а вместе с ними и зрители. Атмосферу неопределенности создает и сценография (ее придумал сам режиссер-постановщик): перевернутое дерево, подвешенные в воздухе стиральная машина, холодильник, стул, эти знаки провинциального благополучия, которые не имеют опоры на земле и символизируют шаткость жизни маленьких людей: все планы могут разрушиться в один момент.
Драматургу удалось в относительно небольшой (меньше 40 страниц) пьесе осуществить подробную диагностику жизни в районном городке, с документальной достоверностью обозначив ее особенности и болевые точки, главная из которых, пожалуй, безысходность. Ранняя гибель от наркотиков молодых мужчин, домашнее насилие, формализм воспитательной работы в школе, моральное давление местечковой среды («От людей на деревне не спрячешься…») – казалось бы, Житковский одним махом решил разобраться со всеми традиционными бедами провинции.
Главная героиня пьесы, школьная учительница английского языка Татьяна Викторовна Гизатуллина (актриса Дарья Долматова) живет, вернее, существует в пространстве между грубой реальностью и недостижимой мечтой. Это постоянное, ежедневное расщепление между высокими стремлениями (ведь человек рожден для счастья, как учили в школе) и обесцвеченной, зачастую жестокой действительностью лишает ее вкуса жизни. Вся энергия уходит в раздражение. Татьяна Викторовна не злая, она просто смертельно устала притворяться, что у нее все нормально, что она живет «не хуже людей».
Казалось, когда-то ей повезло, она вырвалась в большой город, закончила пединститут, но – вернулась, вышла замуж за одноклассника, с которым не была счастлива ни дня. Муж погиб в горячей точке уже в начале их совместной жизни, для всех вокруг он – герой и «настоящий мужик», а для Татьяны – домашний тиран, который избивал ее до и после свадьбы и даже во время беременности. Для нее эмоциональной отдушиной становится фильм «Девять с половиной недель», который она регулярное пересматривает, представляя себя на месте героини фильма (характерная деталь – она пересматривает видеокассету на телевизоре, купленном 22 года назад на денежную компенсацию за смерть мужа).
Самое скверное, что умная, казалось бы, Татьяна Викторовна бессознательно воспроизводит стереотип морального насилия по отношению к своему сыну, постоянно унижая его, обесценивая его увлечение музыкой. Ее Андрей (Юрий Ефремов) – молодой человек не от мира сего, интеллигент, «вялый», по словам матери. В ее отношении к сыну есть явное противоречие: в минуты раздражения, которое являет фоном ее жизни, она ставит в пример сыну, никогда не знавшему отца, своего мужа-насильника, с которым не прожила и года.
Дарье Долматовой приходится по-актерски оправдывать несовместимые или трудносовместимые качества ее героини: интеллигентность и грубость, материнский буллинг и хорошо маскируемую нежность, мечтательность и прагматизм, жизнь «внутри» эротического фильма и – документальный хоррор наяву. Роль приобретает необходимую глубину. Один из способов передать эти противоречия – неидеальный английский язык, на котором Гизатуллина разговаривает на уроке (в пьесе английская речь вообще передается чудовищной русской транслитерацией).
Это иностранный язык провинциальных учителей, которые никогда не бывали в странах изучаемого языка (и никогда не будут), никогда не общались с живыми носителями языка. Отдельные английские восклицания проникают в ее речь в моменты эмоционального напряжения, заменяя ей обычный русский мат. Одному из зрителей параллельный перевод голосом с насморочной интонацией напомнил детство с кассетным видеоплеером и гнусавым закадровым переводом.
Вывод, казалось бы, неутешителен: чтобы выжить и добиться успеха, надо вовремя уехать из Бугульмы. Так и сделал бывший одноклассник Татьяны Сергей Лысов, ставший летчиком-космонавтом (актер Юрий Гогонин). Событие, которое переворачивает жизнь Гизатуллиной, – намеченный визит Лысова на родину, в Бугульму. Завертелась машина провинциальной школьной показухи, «мероприятий», приуроченных к визиту, Татьяна Викторовна помимо воли втягивается в этот круговорот. Парадоксально, но именно эти ситуация дала ей возможность впервые за много лет быть искренней. Она осознанно проговорилась в телеинтервью, что любит и ждет знаменитого теперь одноклассника, за что и поплатилась: в маленьком городе публичная искренность осуждается и наказывается, здесь важно, чтобы «все было как у людей», и провинциальный бойкот страшен. В итоге Гизатуллина понимает, что у нее никого нет, кроме сына, и это понимание обостряется, когда сын собирается идти в армию, имея законную отсрочку.
У спектакля открытый финал, который предполагается самой пьесой. В финале Нина Кучкина (Маргарита Волкова), ученица Гизатуллиной, читает свое сочинение на английском языке на тему «Моя семья», где называет Татьяну Викторовну своим идеалом и пишет, что хочет стать учителем английского. В этом есть некая надежда для Татьяны Викторовны, ведь ее многолетнее, терпеливое распахивание учительской борозды, сквозь раздражение и профессиональное выгорание, ее теория малых дел дают скромные плоды: она помогает ученикам не утратить интереса к жизни, ведь английский язык вместе с Шекспиром, Дэвидом Боуи и «Гарри Поттером» подключает молодых людей к внешнему миру, столь отличному от Бугульмы.
Но в этом подростковом эссе есть и бегство от действительности, и несбыточные мечты, и формализм (отец Нины ее избивает, но в сочинении у них счастливая любящая семья). Так что в лучшем случае неглупая Нина тоже куда-нибудь поступит, закончит университет… И все же велика вероятность, что она тоже, по примеру любимой учительницы, выйдет замуж за «настоящего мужика» и будет смотреть-пересматривать какую-нибудь голливудскую сказку про несуществующую любовь.
Роль Татьяны Викторовны, по отзывам зрителей, стала для Дарьи Долматовой важной «высотой в карьере» и «знаковой работой», с чем хочется безоговорочно согласиться. На странице актрисы в сети «ВКонтакте» зрители оставляли короткие отзывы о спектакле и об этой конкретной актерской работе. Умные понимающие зрители отметили две важные мысли. Эта пьеса, созданная на подходе к 2020-м годам, – про 90-е годы минувшего столетия, вернее, про последствия 90-х, которые неумолимо врезаются в более поздние десятилетия – в настоящий момент истории.
Это спектакль состоит из наболевшего, которое никуда не ушло. В частности, «ничего не изменилось в обычных общеобразовательных школах, увы…», пишет один зритель. В самом деле, спектакль можно посвятить тем, кто выжил в 90-е, и разместить это посвящение на афишах. Кто выжил и продолжает выживать, потому что для людей «ничего не изменилось».
Хочется присоединиться и к зрительской интерпретации понятия космоса, которое вынесено в название пьесы и спектакля. О каком космосе идет речь? Гузелия Садртдинова пишет: «Само понятие «Космоса» – это, безусловно, надежды на новую и лучшую жизнь, в то же время это и страх перед этой новой жизнью (есть ли там что-то в этом «космосе» и так ли уж там будет хорошо, как себе нафантазировала, намечтала героиня?). «Космос» – душа, а чёрная дыра – то, во что сейчас превращается жизнь героини».
Мнение Виктории Кальдаковой: «А о каком же космосе идёт речь, если действие происходит в обычном провинциальном городе Бугульма? Для меня космос – это нечто, что заставляет выйти из «зоны комфорта» и задуматься. Кто ты в этом мире? Доволен ли ты своей жизнью? Это «нечто» заставляет тебя шевелиться, пытаться выйти за пределы своего маленького мира и полетать в невесомости бесконечного космического пространства. Космос и манит героиню, и в то же время пугает, она следует своему порыву, но в итоге всё та же Бугульма, всё та же школа. Слишком сильно земное притяжение…»
Все верно: это как раз о застревании героини в «черной дыре», в безвоздушном космическом пространстве между грубой, подчас жестокой реальностью провинциальной жизни и прекрасной сказкой, мечтой, в которой бугульминская училка выходит замуж за космонавта, после того, как вдоволь наговорилась – на кондовом английском языке – с воображаемым персонажем Микки Рурка из романтической драмы «Девять с половиной недель». Есть космос, а есть – «Земля в иллюминаторе», которая обладает такой силой притяжения, что нужна неимоверная сила и вера в себя, чтобы вырваться из цепких рук земного (даже почвенного) тяготения. У Татьяны Викторовны Гизатуллиной не получилось. Но она хотя бы попробовала.
Сергей ГОГИН
Фото: Павел Шалагин / Ульяновский драматический театр