О людях и зверях

Сергей Гогин – о социальном конфликте в селе Смородино Сенгилеевского района Ульяновской области

На карте Ульяновской области появилась еще одна зона социального конфликта, на сей раз в селе Смородино Сенгилеевского района. Это конфликт между бизнесом, чей проект охотничьего хозяйства поддержан региональной исполнительной властью в лице министерства природных ресурсов и экологии, и местными жителями, которые хотят жить в благоприятной и безопасной окружающей среде. Руководство региональной власти и чиновники, отвечающие за внутреннюю политику, должны будут признать, что совершили очередной серьезный прокол: очаг напряженности создан буквально на пустом месте, потому что огораживание территории для разведения охотничьих животных (для их последующего выпуска в открытую среду и отстрела) в считанных метрах от края села началось без предварительного обсуждения с его жителями и с муниципальной властью и, скорее всего, нарушает водоохранную зону.

2 июня в селе Смородино Сенгилеевского района состоялся сход жителей. Люди возмущены действиями ООО «ЭкоЛайф», учредителем и директором которого является бывший депутат Законодательного собрания Ульяновской области от «Единой России» Сергей Глебов. В 2023 году эта фирма получила разрешение регионального Минприроды «на содержание и разведение охотничьих ресурсов в полувольных условиях и искусственно созданной среде обитания» и в мае этого года начала огораживать более 30 га лесных угодий, примыкающих непосредственно к селу. Теперь люди не смогут свободно ходить по лесу, по которому гуляли всю жизнь. Более того, в 10-15 метрах от кромки так называемого нижнего озера – живописного водного резервуара, излюбленного места для прогулок и отдыха у воды – прямо по лесной дороге уже пробита траншея для установки забора, лежат мотки сетки-рабицы.

Огораживание ранее общедоступной территории стало новостью не только для жителей села, но и для местной власти. Глава администрации Сенгилеевского района Михаил Самаркин, который приехал на сход, сказал в коротком интервью, что узнал о проблеме несколько дней назад:  его заранее никто не ставил в известность о том, что земли сданы в аренду под охотхозяйство, и не предоставлял ему никаких документов.

– Разрешение на использование этого участка выдавалось министерством природы, тем не менее я считаю, что это решение ошибочное: надо учесть мнение людей, которые здесь живут, условия их жизни не должны ущемляться, – сказал он.

Срок аренды лесного участка, примыкающего к селу, – до 2068 года, то есть на 45 лет, фактически до горизонта жизни и самого Глебова, и его бизнес-партнеров, среди которых бывшие депутаты Ульяновской городской думы Дмитрий Насонов и Евгений Калмыков и действующий депутат думы Константин Зонов. Все они присутствовали на сходе. По словам Глебова, они втроем (он, Калмыков и Зонов) дружат со школы и вместе ведут это охотхозяйство. Калмыкова он представил как «члена охотничьего коллектива», поскольку, по его словам, он не может охотиться в одиночку. Про депутата Зонова известно, что он был директором «ЭкоЛайфа» с 2020 по 2023 годы.

– В нашем селе никогда не было заборов, а теперь нас взяли и отрезали от леса, – сказала, обращаясь к бизнесменам, староста села Елена Белова. – Село – это наша родина, а вы у нас ее отхватили. Как это возможно? Вы затевали это дело в 2021 году, почему ни районная, ни местная администрация этого не знала?

Выступая от имени ООО «ЭкоЛайф», Дмитрий Насонов подчеркнул, что использование лесов не подразумевает согласования с жителями близлежащих населенных пунктов. По его словам, фирма держит охотхозяйство более десяти лет и сталкивается с сокращением численности животных, в основном из-за браконьерства, поэтому намерена разводить животных для охоты искусственно. Проект вольерного разведения заказан в некоем институте в Удмуртии, который рекомендовал именно эту территорию. Договор аренды 88 гектаров леса «ЭкоЛайф» заключил с региональным Минприроды, органом, уполномоченным распоряжаться федеральной собственностью. Начато строительство первого вольера. Насонов согласен с тем, что ширина водоохранной зоны для нижнего озера составляет 50 м, но, по его словам, строительство вольеров вместе с заборами в этой зоне не запрещено.

Фирма, по уверению ее представителя, заинтересована в воспроизводстве животных. Их будет четыре вида: олень, косуля, муфлон, кабан. Предполагается запустить в вольеры около 230 особей, причем больше всех – кабанов (140 голов). Среди видов разрешенной деятельности – любительская и спортивная охота, хоть она и на последнем месте в списке, в котором также – воспроизводство, организация экологической и научной работы, дрессировка собак. «Будет странно, если мы закупим благородных оленей по 150 тыс. рублей и будем их добывать, – заявил Насонов. – Мы будем их выращивать и выпускать в основное охотугодье».

Из этих слов можно заключить, что после выпуска животных в охотугодье добывать их будет можно, для чего, собственно, и существует охотхозяйство. Можно как угодно относиться к охоте как способу проведения досуга, многие считают ее узаконенным убийством, но на территории РФ этот вид деятельности разрешен и регулируется специальными нормами. Охота, в частности, помогает контролировать численность отдельных видов диких животных, но данное охотхозяйство – это другой случай, это все-таки бизнес, хотя, по словам Глебова, не очень выгодный.

– Мы говорим об участке для воспроизводства животных, чтобы они вообще были в этом лесу, – сказал он в личном интервью после схода. – Пятнадцать лет назад, когда мы взяли этот участок, животных тут не было вообще. Но у нас охотхозяйственное соглашение только на часть леса, а поля вокруг леса – это охотугодья общего пользования, вся живность добывается не у нас в лесу, а именно в полях.

– Зачем нам в окрестностях села охотхозяйство? – говорит житель Смородино, рабочий по профессии, который представился как Антон. – В области полно более отдаленных лесов, где можно развести хоть динозавров и ловить их всеми доступными способами. А у нашего села большой потенциал развития. Вы с трудом найдете в области более живописное место с хорошей инфраструктурой, в 40 минутах езды от города. Здесь провели газ, есть интернет, население будет расти, а нас запирают в какую-то резервацию. Охотхозяйство представляет угрозу для комфортного проживания. Эта компания наращивает обороты и превращает это место в охотничью мекку, что местным жителям неинтересно. Люди здесь предпочитают тихую охоту за грибами и ягодами.

Поскольку забор строится в непосредственной близости от жилья, то люди в селе рассматривают этот лесной загон для животных как угрозу безопасности людей. «Что удержит взрослых кабанов в вольере – сетка-рабица?» – спрашивают жители. Да и дети ради шалости и игры могут пробраться за забор и столкнуться с диким животным. А куда будут сливаться отходы жизнедеятельности воспроизводимого поголовья? Не попадут ли они в речку, откуда жители берут воду? Уютно ли будет жить в селе, чьи окрестности – сплошное место для охоты? Охотники, в частности, иногда оставляют отходы от разделанных туш кабанов прямо на месте охоты. Предприниматель Ольга Жукова, которая живет и работает в Смородино, высказала опасения за здоровье и жизнь людей с точки зрения ветеринарии: дикие животные, по ее словам, переносят серьезные заболевания, в том числе смертельные.

Эти и другие возражения изложены в решении схода, в поддержку которого собрано более сотни подписей. Люди предлагают ООО «ЭкоЛайф» отодвинуть забор от нижнего озера на положенные 50 метров и на 2-3 км от села; убрать ограждение в местах подхода к озеру и на традиционных маршрутах прогулок; соблюдать тишину и безопасность жителей; организовать собственную площадку для мусора и прочих отходов.

Глава муниципалитета Михаил Самаркин предложил создать рабочую группу из числа жителей, арендаторов, представителей Минприроды, собраться в администрации муниципального образования и решить спорные вопросы. Представители «ЭкоЛайфа» эту идею горячо поддержали, что насторожило присутствующих. Независимый юрист Константин Толкачев предложил сходу граждан открыто проголосовать за или против проекта. Сход единодушно высказался против.

– Что бы ни говорили представители фирмы, прежде чем реализовывать проект, вызывающий сегодня такой протест и народный гнев, надо было проконсультироваться с жителями, – сказал Толкачев, обращаясь к собравшимся. – Люди считают, что их права могут быть нарушены. Здесь уникальная природа, здесь вообще ничего такого нельзя строить. Рабочую группу сформировать можно, но консенсус вряд ли будет найден: понятно, что «ЭкоЛайф» будет продавливать свой проект. Если вы прекратите защищать свои права, тут же появится забор. Можно поставить вопрос, чтобы проект был реализован иначе, отодвинуть забор.

Дмитрий Насонов сказал, что «все уже запроектировано», получено разрешение, а изменения грозят отзывом охотхозяйственного соглашения, из-за чего «угодья перейдут в статус общего пользования, это будет большая свалка, а сейчас появился хозяин в виде арендатора, мы ответственны за каждую березу». Михаил Самаркин допустил, что изменение проекта повлечет финансовые затраты, «но и в таком виде это не может оставаться». Пенсионерка Лолита Жданова процитировала заявление высшего руководства страны о том, что «интересы населения превыше всего». «Здесь люди малоимущие, они не питаются лобстерами и фуа-гра, они питаются грибами, ягодами из этого леса», – сказала она.

Поверить лучшим намерениям фирмы «ЭкоЛайф» мешают некоторые факты, имеющие отношение к репутации ее руководства. В частности, двое из выступавших высказали недоверие конкретно Сергею Глебову, припомнив ему старую историю. В марте 2008 года он был избран депутатом ЗСО. В ходе той кампании выяснилось, что он представил в избирком поддельный диплом о высшем образовании, но даже после того, как подлог открылся, не отказался от выборов и получил депутатский мандат. Суд тогда оставил Глебова кандидатом, объяснив это тем, что законные сроки для снятия его с выборов прошли. Прокуратура признала факт фальсификации диплома, но посчитала, что он не повлиял на исход выборов.

События в Смородино являются еще одним примером самоорганизации граждан, у которых есть общие интересы, которые осознают их общественно-важный характер и готовы совместными усилиями отстаивать их. Самоорганизация произошла в течение нескольких дней: люди завели чат в социальной сети, собрали деньги и обратились в частную юридическую службу за правовой экспертизой, назначили сход, собрали подписи. Директор департамента охотничьего хозяйства регионального Минприроды Алексей Каштанов сказал на сходе жителям села, что арендатор имеет право проводить охоту и взять в аренду лесные участки для ведения охотхозяйства, федеральный закон не нарушен, а право жителей – обратиться в государственные органы за разъяснением.

«Бизнесмены бравируют, что в их документации нет никаких юридических нарушений, а согласовывать проект с местными жителями, выстраивать с ними диалог они в общем-то и не обязаны, – написал Толкачев в своем блоге. – «Неодворянство» по-ульяновски: демонстративно пренебрежительное отношение к селу и его жителям. Захотели огородить леса и огородили, потому что можем и по действуем по закону!»

Но новейшая история области знает примеры, когда активность граждан помогла сорвать реализацию бизнес-проектов, противоречащих общественным интересам (отель «Мариотт», китайский цементный завод), хотя все разрешения, как в этом случае, были получены, за исключением одного – согласия самих граждан. А по Конституции источником власти в РФ, как ни странно, по-прежнему является народ. Бизнесмены и чиновники об этом часто забывают.

Сергей ГОГИН