«Я не мошенничаю с билетами»

Владимир Мельниченко высказал претензии, отверг подозрения в махинациях и подтвердил, что система распространения пригласительных на VIP-места «Губернаторского» завязана лично на него

После выхода материала 13 мая «Владимир Мельниченко и его VIP-места // Директора Дворца дружбы народов «Губернаторский» подозревают в билетных махинациях» в социальных сетях разгорелась дискуссия. 14 мая утром один из комментаторов написал: «Толкачеву!… не удалось получить комментарии директора «Губернаторский» Владимира Мельниченко и Министра искусства и культурной политики Евгении Сидоровой. Вы даже и не пытались это сделать.Чей заказ отрабатываете? Такое далеко от журналистики(((». Оказалось, что это написал сам директор «Губернаторского». Вскоре состоялся телефонный разговор Владимира Мельниченко и Константина Толкачёва. Редакция Simbirsk.City публикует полную расшифровку.

Константин Толкачёв: Владимир Афанасьевич, так удобно? [провести телефонный разговор в конкретный момент времени — прим. ред.]

Владимир Мельниченко: Да, удобно, да.

Толкачёв: Я включу диктофон.

Мельниченко: Диктофон, да.

Толкачёв: Включил и соответственно давайте, просто, если можно, продолжим сразу с места, где остановились. Вы говорите, возмущены заголовком, так?

Мельниченко: Да, подозревать в билетных махинациях кто может? Скажи мне, пожалуйста.

Толкачёв: Ну в данном случае — редакция Simbirsk.City.

Мельниченко: А на основании чего? Каких свидетельских показаний, купил кто-то билет в кассе?

Толкачёв: Нет-нет. Речь как раз идёт только про то, что невозможно купить билеты на первый и двенадцатый ряд, а также ещё…

Мельниченко: Так поясняю. У нас значит… Мы не являемся организаторами и мы не продаём билеты, понимаешь? Мы не занимаемся продажами билетов. Мы отдаём зал в аренду. У нас в аренду может взять любой человек на проведение концерта, это всё-таки лицензионный, скажем, бизнес. Но работаем, скажем так, уже добросовестными организаторами, многолетними. Значит, у нас в продажу выходит 1016 мест.

Значит, по поводу того, чего вы написали о первом и двенадцатом… Первый и двенадцатый ряд. Первый ряд никогда не продавался. За всю историю. Он был предназначен для приглашения журналистов, понимаешь, да? Прессы. Он всегда был для прессы. Люди с бейджами. Также как и вы могли там. Я неоднократно Ахмерова Виталия приглашал на концерт. Ну все те, кто помогает, кто размещает. Двенадцатый ряд — он тоже никогда «не приглашался». Он то, что и написал, кто-то там, в комментариях, там всё правильно написано. Там администрация, наши работники. Это можно прийти на любой концерт, вот я тебя лично приглашаю, на любой концерт. Я скину план месяца мая. На любой концерт можешь прийти и воочию посмотреть, кто на этих местах, значит, размещается…

Толкачёв: Находится.

Мельниченко: Да, находится. Да, совершенно верно. Никаких… Просто я добавлю, что я всегда пишу от своего имени. И что я уважаю Константина Толкачёва за то, что он подписывается своим именем и фамилией. Я тоже всегда это делаю, как ты обратил внимание, написал. Конечно, мне очень неприятно. Я 30 лет, скажем так, занимаюсь, считаю, профессиональной промоутерской деятельностью. Ну сейчас, конечно, нет. Я чиновник. Но я в жизни не продавал или там ещё кому-то пригласительный билет. Это табу просто, я даже своих администраторов этому учу. Как какому-то, знаешь, тоже кодексу чести. Но действительно, там мне это было неприятно. Неприятно вот это читать. Во-первых, мы не знакомы. И делать такие заявления — это… Ну это клевета самая настоящая. Клевета, я её только так расцениваю. Ну коль у нас сегодня, скажем так, в таком русле идёт. Мы созвонились и вчера я был готов. Я всегда доступен на всех телефонах. Значит, сейчас у меня зав. билетным столом Ольга Михайловна, которая работает здесь, можно сказать, всю свою сознательную жизнь. Она тоже может дать комментарий по поводу… Она заведующая билетным столом.

Толкачёв: Как фамилия? Ольга Михайловна…

Мельниченко: Глебова Ольга Михайловна. Она может тоже дать комментарий. По поводу тех концертов, которые в статье.

Толкачёв: Это не в статье. Честно скажу, это просто взяты отдалённые какие-то мероприятия, которые… Ну где видно явно, что на ряд мест купить билеты нельзя. Вы, объясните пожалуйста, если можно, уточняю вопрос. Допускаю абсолютно. Это не суд никакой, не следствие. То есть, первый и двенадцатый ряд всегда были, так сказать, «красными», как это и отмечено на схеме. Но какова система распространения вот этих пригласительных? Вот что интересно.

Мельниченко: Я поясняю. Значит, первый — это у нас пресса. И знаете, когда у нас ещё бывают ситуации, когда у нас «переаншлаг», проданы все билеты. Мы отдаём организатору, какие места в продаже. Первый ряд, литерный так называемый ряд — они идут все в продажу. То есть по просьбе, у нас, значит, организаторов. То есть они просто… Другие все места [продали] И выходят с просьбой. Естественно, всё это официально. Всё это официально. Потому что у нас своя есть билетная касса, которая у нас при дворце. И мы, естественно, в продаже билетов, сколько Оль, 10? [обращается к кому-то рядом, вероятно, к упомянутой заведующей билетной кассой Ольге Глебовой — прим. ред.]

Толкачёв: Уточнение. Двенадцатый ряд. Вы говорите, что туда люди, как я прочитал по комментариям, представители городской и областной власти могут пройти, ещё кто-то там.

Мельниченко: Вот говорю, что у нас скоро уже будет 3 года, как я руковожу. У нас первое лицо, Алексей Юрьевич [губернатор Ульяновской области Русских — прим. ред.], он ни разу не воспользовался пригласительным билетом. То есть он знает многих артистов. Он приходит, приветствует. Допустим, группа Любэ, Шаман. Он поприветствует, он знает их лично. Спросит, как дела, как там, ну… Понятно, да. Как добрались, как разместились и всё.

Толкачёв: Ну то есть…

Мельниченко: На самом концерте в силу своей занятости он не присутствует. На всех государственных, конечно, праздниках он есть. И это, я скажу тебе из опыта, в каждом городе есть места. В каждом городе есть места, где, значит, ну… VIP не VIP. Где, значит, у нас… Ну, Костя, вы сами знаете, первые лица. Для первых лиц. Так у нас, можно сказать, исторически уже сложилось, что двенадцатый ряд он… Он был для…

Толкачёв: Ну то есть то, что на двенадцатый ряд невозможно купить билет, — это традиция, которая в концертном бизнесе давно заведена, и она во всех концертных площадках так или иначе присутствует. Правильно я понимаю?

Мельниченко: В каждом городе. Да я тебе… Я тебе могу сказать, я знаю. Нет такой площадки, где я не был. В России, я не знаю… Везде есть. Везде есть такой ряд! Везде такой ряд. Неважно там, ложа… Ну в основном ряд. Да, ряд. Где-то посередине. Его просто нет в продаже. И почему красным выделено? Я мог бы, конечно… конечно не публиковать и не размещать на сайте. Ну у нас есть, я же, как ты понимаешь… Нет каких-то там загадок. Приди. Можешь сам прийти посмотреть первый ряд. У нас там стулья, они предназначены. То есть мы сняли часть с первого ряда, часть с двенадцатого ряда. У нас там стулья, ну понятно, у нас инвалиды-колясочники. Просто стулья убрали и разместили, значит, колясочников. Им всегда предоставляются места. Женам, семьям СВО. Я постоянно… вот можешь у Коробко спросить… (имеется в виду заместитель губернатора Ульяновской области — прим. ред.). Внутренняя политика для них там берёт. Пожалуйста, я заранее созваниваюсь с организаторами, согласовываю. И наши места,то есть особенно сейчас. Без проблем.

Толкачёв: Правильно ли я понимаю, что это всегда пригласительные? Кроме тех случаев, в которых вы объяснили, что отдаёте их на продажу.

Мельниченко: Нет, в продажу мы никогда… Первый ряд и литерный мы можем отдать. Двенадцатый ряд мы не отдаём в продажу. Первый ряд… Первый ряд, где у нас, ну, понятно, для прессы, да?

Толкачёв: Да.

Мельниченко: При аншлаговых, допустим там, Шаман, Сергей Лазарев, кто у нас ещё? Там, ты же понимаешь, достаточно одного баннера, и всё уйдет в продажу.

Толкачёв: Объясните, пожалуйста, про последний вот этот ряд и ложу. Если я правильно понял по схеме, они тоже «красные».

Мельниченко: Они «красные», но они там стулья. Там, можно сказать, подобие ложи. Можешь сам прийти и сфотографировать. Там стулья. Там просто обычные стулья. Это просто, можно сказать, название. Там стулья, обычные стулья. Это для работников. В основном работники, в качестве, там, поощрения. Списки составляют. И, они, работники нашего дворца, могут, скажем так получить.

Толкачёв: Это последний ряд, правильно? И ложа?

Мельниченко: Ну, да, да, да. Вот можешь прийти, сфоткать.

Толкачёв: Под работниками подразумеваются в том числе все, кто в Центре народной культуры, правильно понимаю?

Мельниченко:  Не только те, кто в Центре народной культуры, но и ветераны наши, кто  уже на заслуженном отдыхе. Пенсионеры.

Толкачёв: Это тоже пригласительные, правильно?

Мельниченко: Да. Только пригласительные, конечно. Согласно спискам, я говорю. Я приглашаю тебя на любой концерт. Пожалуйста, без предупреждения. Я каждого прямо покажу тебе, кто у нас размещается. Да, естественно, они не имеют право кому-то там отдать их. Я не знаю…

Толкачёв: Вот эта история. Комментируют, что некоторых VIP-гостей вы лично встречаете, лично проводите и так далее. Такое есть, имеет место быть?

Мельниченко: Как? Что значит VIP-гостей? Ну, если у нас там приходят, вот допустим… Не буду этим козырять…

Толкачёв: Ну условно, депутат придёт какой-нибудь.

Мельниченко: Нет, у нас… Я тебе скажу не для публикации.

ФРАГМЕНТ РАЗГОВОРА НЕ ПРИВОДИТСЯ ПО ПРОСЬБЕ ВЛАДИМИРА МЕЛЬНИЧЕНКО

Толкачёв: Нет людей, которые злоупотребляют этим правом?

Мельниченко: Абсолютно нет. Вот часто можно видеть Харлова, даже сенатора. Он всегда покупает билеты, там, тринадцатый или…

Толкачёв: Ну, сейчас он уже не сенатор, но неважно…

Мельниченко: Нет, ну вот даже когда он был ещё сенатором, я не был директором. Обращал внимание, что он всегда никогда не просил пригласительные билеты.

Толкачёв: Сама система распространения пригласительных завязана на кого?

Мельниченко: Что именно, каких?

Толкачёв: Ну то есть, вот приедет условно вот у меня товарищ ветеран СВО. К кому ему нужно обратиться для того, чтобы получить право посетить то или иное мероприятие?

Мельниченко: Он пишет письмо на имя директора. Мне. У нас всё по письмам. Прошу, там, предоставить пригласительный билет. У меня пригласительный билет с моей подписью. Алло?

Толкачёв: Да, я слышу, да.

Мельниченко: Почти во всех городах пригласительные билеты без подписи директора. На каждом пригласительном билете моя личная подпись и печать. Круглая печать. Часто можно увидеть, когда у нас двенадцатый ряд не заполнен. Почему? Ну на всякий случай. Бывают и организаторы. Тоже приглашают, ну понимаешь, да. Звезда агентов гостиницы…

Толкачёв: Да.

Мельниченко: Они просят зачастую бывает и по 20 каких-то билетов. И, знаешь, когда Расторгуев будет просить у меня билеты, и не найдется билетов… Понимаешь, да? Будет неприятно. Поэтому везде и всегда двенадцатый ряд я отдаю артистам на приглашения. Это тоже естественно.

Толкачёв: Ну таким образом распространение, получается, всё «запитано» на вас. То есть вы принимаете решения отдать пригласительные…

Мельниченко: Да. Я, как руководитель несу ответственность, вплоть до уголовной. Поэтому контролирую сам лично. Потому что у нас может быть, сам понимаешь, сейчас, зритель… Зритель есть разный. И поэтому тут уже надо лично нести ответственность за приглашённого.

Толкачёв: И если таких, вот опять же… Ну, губернатор, понятно, он вряд ли будет так письмо писать. Ну условный депутат или министр непрофильный, условно какой-нибудь промышленности или сельского хозяйства, захочет прийти. Он должен с вами связаться или написать письмо на ваше имя?

Мельниченко: Письмо. Письмо: «Прошу предоставить…». Но я тебе говорю честно. У нас депутаты…

Толкачёв: Не злоупотребляют?

Мельниченко: …Покупают билеты. И если тебе скинут ссылку, вот сейчас как в Кирове. Там губернатор… Сам можешь «загуглить», посмотреть. Там сейчас он, по-моему там, на всех площадках убрал пригласительные. Ну что-то… Что-то в этом роде. Как бы, не было пригласительных. Мне это попалось

Толкачёв: Ну а вы не считаете, что вот эта система… Она такая, достаточно… Скажем так, я допускаю, что она традиционная, раз так пишут, и вы говорите, что это давно уже так. Но она, ну мягко говоря, она вызывает сомнения, споры и от неё нужно отказаться.

Мельниченко: Нет. Во-первых, во-первых, мы не теряем. То есть это не отражается на, скажем так, арендах. Кстати, я за 23-й год при том же прейскуранте доковидном, при тех же ценах на билеты 39 миллионов внебюджета. За аренду «Губернаторского». Это официальная цифра — 39 миллионов. Внебюджета.

Толкачёв: Это концерты и другие мероприятия, которые проходят?

Мельниченко:  Это внебюджет, да. Официально, да. 39 миллионов. И, значит, этот двенадцатый и первый ряд, скажем так, и литерный — это никак не отражается. Не в ущерб, скажем так, нам.

Толкачёв: То есть аренда — это в любом случае за зал, правильно?

Мельниченко:  Так точно, да. За зал.

Толкачёв: Но в этом зале есть порядка… То есть вы говорите, что 1016 мест. А согласно вот этой схеме, я так понял, там 1238 что ли…

Мельниченко: Нет, нет, нет, нет. 1175 можешь сам… Я тебе могу их посчитать, 1175 мест.

Толкачёв: Почти 150 — вот это пригласительные и иные лица, которые могут на основании письма…

Мельниченко: Ну из них… Двенадцатый ряд, там порядка 40 мест. Ещё раз, первый ряд — это пресса, литерный и так называемая ложа, но это само название «ложа», там стулья. Вот если есть время, приди хоть сегодня в любое время, я тебе открою зал.

Толкачёв: Да я был на отчёте губернатора, видел. Я как раз сидел около ложи и видел, что не очень удобно.

Мельниченко: Да,не очень удобно. Но для наших сотрудников во всяком случае есть возможность попасть на любой концерт!

Толкачёв: В целом всё понятно, комментарий будет опубликован. Что-то еще вы хотите сказать по этой теме?

Мельниченко: Мне единственное, что я не знаю… Мне писать заявление в прокуратуру о том, что меня подозревают в билетных махинациях?

Толкачёв: Нет, ну смотрите, есть право на ответ. То есть я могу, если хотите — можете сами какой-то свой комментарий устно или письменно прислать, это без разницы. Можете голосовым сообщением. И в рамках права на ответ, обязаны опубликовать в любом случае. Ваш вот этот комментарий он тоже будет опубликован.

Мельниченко: Нет! Я уважаю прессу, уважаю журналистику.

Толкачёв: Всё остальное — это всё на ваше усмотрение.

Мельниченко: Всегда я к журналистам относился… Это может, кто давно в Ульяновске, и Слава Щедров… Всегда я делал невозможное, но предоставлял эксклюзив, скажем так. Но во всяком случае уговаривал артиста дать и интервью. Я всегда с журналистами, что называется!

Толкачёв: Пользуясь случаем. Вот вы большие цифры назвали. Почти 40 миллионов «внебюджетки». У вас есть какой-то план обновления,ремонта. Зала и внешнего….

Мельниченко: Абсолютно верно. Смотри, можешь тоже прийти, я полностью отремонтировал второй этаж, полностью отремонтировал кабинеты. Можешь сам прийти посмотреть. Обновил, естественно, по мебели всё. Мы работаем по 44-ФЗ, всё по закону, понимаешь, да?

Толкачёв: Да. Что касается самого зала?

Мельниенко: Сам зал?

Толкачёв: Да.

Мельниченко: Мы ковролин заменили. Мы привели в порядок всё штанкетное хозяйство. Дворцу 50 лет, поэтому всё освежили. Я мог бы тебе показать, сфоткать?

Толкачёв: Внешний вид самого здания входит в эти планы или пока нет?

Мельниченко: Внешний вид? Здание — да. Мы поддерживаем ремонт, безусловно. Поддерживаем и фасадные какие-то работы, и подпорные стены. Всё это, конечно… Внебюджета у нас хватает. Мы сейчас полностью… Я же говорю, сам можешь посмотреть, прийти. Я проведу экскурсию! Любой концерт, можешь даже без предупреждения прийти посмотреть. Ну такого, чтобы, сейчас такое время, сам понимаешь, интернет… Нет такого,чтобы чиновники злоупотребляли или просто приходили. Нет такого у меня.

Толкачёв: Не знаю,мне кажется даже на отчёте губернатора это прослеживалось. Ну это моё субъективное мнение. Сидели сплошь уважаемые люди на 12 ряду. И выглядело это, конечно, очень странно.

Мельниченко: Это протокол, это не мой участок. И там представители бизнеса. Если взять Рябова и Родионова — они на 12 ряду размещались.

Толкачёв: А ветераны СВО позади них. Ну вот это было конечно странно. Ну это моё субъективное восприятие.

Мельниченко: Здесь я не могу отвечать…

Толкачёв: Понял, понял. Спасибо за комментарий! История берет начало в попытке купить билет. Мы тут просто спорили, мне тут сказали московские родственники, друзья: «А ты попробуй в Большой театр купить билет». И вот я там увидел,что это невозможно. А потом столкнулся с тем, что и у нас на 12 и 1 ряд тоже невозможно купить. Меня это очень удивило.

Мельниченко: Я тебе говорю, их просто нет в продаже. Я могу продать всё! Вообще проблем не будет. Но когда у меня артист, он в аэропорту находится, он в гостинице, кто-то из фанатов, кто-то из друзей, ведь много у артистов есть тех, кто приезжает из других городов, сам понимаешь, билетов нет. И вот ко мне обращаются: «Владимир Афанасьевич, приехали мои гости, это всегда, практически на всех концертах, приехали мои гости или кто-то там из других городов. Дай там 10, там 15 билетов! Соответственно, да Они пишут письмо соответственно. Я всё по письму отдаю!

Толкачёв: А вот этот момент он как-то урегулирован в договоре? Или это чисто понятийная история? Грубо говоря, я арендую зал, но я должен понимать, что директор может маневрировать вот этими местами.

Мельниченко: Нет, я сейчас в условиях договора прошу составить, значит, места. Значит, 10-15 мест в договоре,ну,скажем так, заблаговременно,я уже знаю,что это аншлаг будет. Я их прошу в условия, чтобы они это писали — выделить из нашего резерва.

Толкачёв: А определение вот этих организаторов происходит прямыми договорами? Правильно? Это же вы не по 44-ФЗ определяете, кто будет проводить концерт?

Мельниченко: Нет. Они арендуют зал и сейчас зачастую мы работаем с ИП. У каждого артиста сейчас есть ИП. Непосредственно с каждым артистом заключаем договор.Допустим у Лепсверидзе (Лепса — прим. ред.) Григория Викторовича своё ИП, у того же Стаса Михайлова тоже, мы заключаем с ними договор.

Толкачёв: Каждый концерт по случаю определяем.

Мельниченко: Я тебе скажу, что по насыщенности мы после Москвы и Питера на третьем месте по частоте концертов.

Толкачёв: Дай Бог!

Мельниченко: Мне удалось добиться того, что у нас, можно сказать, каждый день в сезон концерты на разную публику.

Толкачёв: Нет, ну вам претензия всё равно, потому что летом будет затишье в июле-августе. Понимаю, что это лето…

Мельниченко: Нет-нет, я тебе даже за май месяц могу скинуть афишу.

Толкачёв: Нет, май видел, сентябрь видел, а июль-август пустовато….

Мельниченко: Нет, ну конечно есть единичные концерты. Ну ты, конечно, понимаешь,традиционный отпуск. Хотя раньше было ещё меньше.
Кость, конечно у меня есть право. Но вчера никто, конечно,не позвонил. Я не мог дать комментарий.

Толкачёв: Объясню нюанс. Звонили журналисты. Есть номер на сайте, где в релизе вы указаны. Размещен текстовый файл, вы указаны как зам.директора по маркетингу и номер.

Мельниченко: Это старый сайт!

Толкачёв: Это у вас на сайте висит. И там номер.

Мельниченко: Не,не,не… Это просто старый сайт, он не удаляется. И там есть новый. У нас два сайта.

Толкачёв: И вот там номер, мы по нему звонили. Вчера он не отвечал, а сегодня ответила женщина. Она сказала,что это не ваш номер…

Мельниченко: Во всяком случае у меня претензия по заголовку. Это не так. Я не мошенничаю с билетами…

Толкачёв: Там нет мошенничества…

Мельниченко: Хорошо, подозревают меня…

Толкачёв: Подозревают и не в мошенничестве, а в махинациях.

Мельниченко: Ну да.

Толкачёв: Это ваше право, как поступить. Мы в рамках права на ответ в любом случае и реплику можем опубликовать и отдельный опровергающий материал, понятно. Но в данном случае то, что мы сейчас обсудили — это именно отдельный материал. Я сейчас расшифрую наш разговор, и он будет опубликован. И точно также распространен.

Мельниченко: Во всяком случае я благодарен за обратную связь! С уважением.

Толкачёв: Спасибо!