Кто подписал справку, из-за которой возникло «Диатомовое дело»?

Полиция и Следственный комитет упорно не желают отвечать на ключевой для этой скандальной истории вопрос

Новость о том, что Уполномоченный по правам человека Татьяна Москалькова доложила Владимиру Путину о серьезных нарушениях со стороны ульяновской полиции в ходе расследования «Диатомового дела», вызвала очередную волну интереса к этой запутанной и откровенно некрасивой истории. Напомним, что в докладе федерального омбудсмена говорится (стр.166, 167):

«К Уполномоченному обратился владелец градообразующего предприятия в г. Инзе Ульяновской области Н. с жалобой на незаконное привлечение его к уголовной ответственности, волокиту и нарушения уголовно-процессуального законодательства в ходе предварительного следствия, а также на необоснованное изъятие у него большого количества производственных документов, отсутствие которых затрудняет хозяйственно-экономическую деятельность предприятия. Уполномоченный обратилась к Генеральному прокурору Российской Федерации с просьбой провести проверку и принять необходимые меры прокурорского реагирования. В ходе проверки доводы заявителя подтвердились, в адрес следственного органа внесено требование об устранении нарушений закона, которое рассмотрено и удовлетворено, виновные должностные лица привлечены к дисциплинарной ответственности. Ситуация, связанная с уголовным преследованием предпринимателя, остается на контроле Уполномоченного»

Несмотря на столь серьезный сигнал с самого верха, расследование продолжается и заканчиваться, по всей видимости, не собирается. Почему? Возможно, дело в том, что прекращение уголовного дела в отношение руководства комбината обернется серьезными последствиями для отдельных представителей ульяновской полиции. И вот, что дает основания так думать.

Как все начиналось

Четвертого марта 2017 года оперуполномоченный УМВД по Ульяновской области Маркелов подшил к разрабатываемому им делу о хищении важный документ. По его версии, бюджетные средства, выделенные Министерством образования и науки РФ Диатомовому комбинату на научно-практические работы в рамках государственно-частного партнерства, были похищены руководством предприятия. Справка, о которой идет речь, фиксировала отклонение от акта принятых работ при строительстве нового промышленного производства на сумму более 60 миллионов рублей. Отдельно нужно сказать о том, что при этом строительстве вообще не использовались государственные деньги, только деньги комбината, но это обстоятельство из поля зрения оперуполномоченного выпало. Все его внимание было сосредоточено на заветном документе, полученном из рук генерального директора ООО «Финансово-промышленная компания» («ФПК») Беловой Е.А. Подписала же его некто Грачева Е.А., которая не являлась сотрудницей «ФПК», а работала в компании «УМ-1» под руководством Никанорова В.А. Фамилии участников этой сложной цепочки стоит запомнить — это очень важно для понимания сути произошедшего.

Без справки не было бы дела

Теперь обвинение против руководства Диатомового комбината становилось понятным и серьезным — цифра 60 миллионов впечатлит кого угодно. Исключительное значение данного документа подтверждено начальником следственной части следственного управления УМВД России по Ульяновской области Еленой Поповой.

В одном из своих официальных писем она указывает, что справка стала основанием для возбуждения уголовного дела. То есть, не было бы ее — не дела. В тот момент никто из полицейских не подозревал, что спустя два года они будут мечтать о том, чтобы злополучное заключение никогда бы не появлялось на свет или чудесным образом исчезло бы из следственных томов. Потому что сейчас именно оно становится ключевой уликой, доказывающей сфабрикованность «Диатомового дела».

Полный абсурд

«Грачевская» справка попала в руки представителей защиты гораздо позднее, в процессе ознакомления с материалами уголовного дела. Увидели и ужаснулись: эксперт насчитал, что разница между актом принятых работ и реально сделанным составляет 75 процентов! Представьте себе автомобиль, собранный на 25 процентов. Или дом, построенный на четверть. Это невозможно скрыть! Это в принципе означает, что автомобиля и дома нет. А цех на Диатомовом комбинате есть — это огромное производственное помещение площадью 4000 кв.м. Оно есть и успешно функционирует уже восемь лет (хищение, по версии следствия, произошло в 2011 году).

А был ли эксперт?

Естественно, на комбинате начали проверять, верны ли расчеты эксперта. Но не тут-то было — большинство документов, которые были использованы Грачевой — в том числе и данные натурных замеров — из дела бесследно исчезли. И выяснить, откуда взялась такая разница в объемах металла и потраченных на него денег, не представляется возможным. Но уголовное дело, открытое по этим данным, уже есть, и его не остановить. Тут же возник второй важный вопрос: а где, когда и каким образом были произведены размеры и подсчеты?
В самой справке сказано, что эксперт произвел визуальный осмотр помещений. Произошло это не ранее 27.02.17 и не позднее 03.03.17, то есть в течение 3-4 дней. Выяснить, кто был и не был на комбинате в этот период очень просто, ведь там пропускная система. Проверили журналы — Грачева ни в один из указанных дней на территории не была. Тогда о каком визуальном осмотре речь? Кто производил расчеты?

Везучий оперуполномоченный

Теперь самое время вспомнить названия «УМ-1», «ФПК», а также фамилии «Белова» и «Никаноров». В Ульяновске десятки тысяч коммерческих предприятий. Из них сотни занимаются строительным бизнесом. Из них как минимум несколько десятков имеют в своем штате специалистов, которым под силу выполнить подобное исследование. Но вот надо же случится такому совпадению, что оперуполномоченный Маркелов обращается именно в «ФПК» — компанию, которая на протяжении нескольких лет находилась в судебных тяжбах с Диатомовым комбинатом. Случается небольшая заминка: гендиректор ФПК Белова говорит, что рада бы помочь доблестной полиции, но не может — нет у нее в штате таких специалистов. Оперуполномоченный Маркелов начинает очень грустить, но тут собеседнице приходит в голову идея: «Давайте обратимся к моему партнеру Никонорову с УМ-2. Может, у него есть нужный человек?». И надо же так совпасть: Никаноров и его фирма тоже долго и упорно судится с Диатомовым комбинатом.

Очень везучий этот капитан Маркелов: всего одна попытка — и сразу же нашел верных союзников, которые так же, как и он, «неровно дышат» к инзенскому предприятию. Естественно, Никаноров охотно откликается, и направляет для выполнения экспертной работы свою сотрудницу Грачеву. Которая, как впоследствии выяснится, никогда не имела опыта подобных работ.

Еще одна важная деталь: в самой справке об УМ-1 и Никанорове ни слова, Грачева выступает то ли как работник ФПК, то ли просто как невесть откуда взявшийся специалист.

Автора! Автора!

Однако этими невероятными совпадениями история не ограничивается. Внимательно изучая справку и имея в распоряжении другие документы, подписанные Грачевой, юристы Диатомового комбината обратили внимание на то , что подписи на них разительно отличаются друг от друга.

Независимая экспертиза, поведенная московским экспертным центром «КанонЪ», не оставила никаких сомнений:

«Подпись от имени Грачёвой Е.А., изображение которой расположено в строке ’’Специалист Е.А. Грачёва» на пятом листе цветной фоторепродукции Справки специалиста № без номера от 03 марта 2017 года, подготовленной от имени сотрудника общества с ограниченной ответственностью (ООО) ’’Финансово-проектная компания» Грачёвой Елены Александровны, — выполнена не Грачёвой Еленой Александровной, а другим лицом, путем подражания какой-либо её подлинной подписи».

Все эти факты и возникающие из них вопросы легли в основу нескольких заявлений о преступлении, предусмотренной ст. 303 УК РФ — «Фальсификация доказательств и результатов оперативно-розыскной деятельности». Были начаты соответствующие проверки. Но сказать, что они продвигаются со скрипом — ничего не сказать. Система упорно сопротивляется тому, чтобы выявлять преступления внутри себя. Только настойчивость юристов, принципиальность некоторых прокурорских начальников и повышенное общественное внимание к «Диатомовому делу» не дают этой фактуре сгинуть в море отписок.

Сплошные совпадения

В итоге даже удалось добиться объяснений от Маркелова, Беловой, Никанорова и Грачевой. Естественно, все они говорят о случайности. Маркелов не знал, что ФПК судится с Диатомовым комбинатом — просто совпало. Белова не знала, что Маркелов просит ее исследовать корпуса предприятия, с которым она судится. Никаноров вообще не в курсе, что речь шла о работе для полиции — Белова попросила специалиста, он и дал по дружбе. Самое главное, что все старались безвозмездно. То есть даром — важнейшая справка была изготовлена бесплатно.
Больше остальных во время проверок пришлось отдуваться Грачевой. С доказательствами спорить было бесполезно, и она призналась, что не была на комбинате лично и не проводила там визуального осмотра и замеров — за нее это сделали якобы два других сотрудника УМ-1. Никаноров вдруг все вспомнил и подтвердил: да, этих сотрудников тоже посылал, и тоже безвозмездно, по дружбе с Беловой, но зачем — не знает.

Согласно записям в журнале посещений и показаниям свидетелей, два вышеозначенных человека действительно побывали в марте 2017 года на предприятии, находились на территории цеха отбеливающих земель около часа. То есть всего за 60 минут (!!!) они обмеряли трехуровневое помещение площадью более 4000 кв. м., полностью заставленное оборудованием.

Три экспертизы

Что самое интересное, все эти россказни абсолютно устроили следователей, проводивших проверку — было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.
Но как же подпись? А вот так: раз Грачева говорит, что подписывала она — значит она. Однако областная прокуратура это решение отменила и отправила материалы на дополнительную проверку, заострив внимание на «подписном» вопросе. Деваться некуда, нужно либо подтверждать выводы независимой экспертизы — назовем ее экспертиза № 1, либо опровергать их — то есть назначать экспертизу № 2. Что и сделали следователи.
Результат получился предсказуемый: специалист из Министерства юстиции посчитал, что подпись выполнена Грачевой. Если два эксперта утверждают противоположное, то необходимо третье мнение — так возникла экспертиза № 3.

Вероятно, фальшивка

Исследование провели в московском Центре по проведению судебных экспертиз и исследований «Судебный эксперт». Вот его вывод:

«Выявленные различающиеся признаки существенны, устойчивы, информативны, не связаны с искажениями, которые могут возникнуть при копировании исследуемого реквизита, однако в своей совокупности достаточны лишь для вероятностного вывода о том, что подпись, выполненная от имени Грачевой Е.А., изображение которой расположено в представленном на исследование документе […] выполнена, вероятно, не самой Грачевой Е.А., образцы подписи которой были представлены на исследование в качестве сравнительного материала, а иным лицом. Вероятностная форма вывода специалиста объясняется ограниченной пригодностью исследуемого объекта (представлена копия документа), а также ограниченной сопоставимостью представленных на исследование образцов».

То есть даже обладая копией документов и ограниченным числом образцов почерка Грачевой, эксперт пришел к выводу: вероятнее всего, что расписывалась не она.

Нагоняй от прокуратуры

На основании экспертизы № 2 следователи снова поспешили выписать отказ о возбуждении уголовного дела по факту фальсификации. Это решение подверглось разгромной критике со стороны Ульяновской областной прокуратуры. Заместитель прокурора Ульяновской области Р. Мяльдзин пишет:

«Между тем, надлежащих мер к объективной проверке обстоятельств изготовления и подписания датированной 03.03.2017 справки специалиста Грачевой Е.А. не принято, а процессуальное решение основано на результатах поверхностного исследования событий, имеющих признаки преступления. В обоснование мотива принятия решения об отказе в возбуждении уголовного дела лицом, проводившим проверку, приведена ссылка на заключение проведенной в ФБУ Ульяновская ЛСЭ Минюста России судебно-почерковедческой экспертизы по электрофотографической копии справки от имени специалиста Грачевой Е.А. от 03.03.2017, согласно категоричным выводам которого (то есть следователя) изображение подписи от имени Грачевой Е.А. получено с подписи, выполненной ею самой. Указанный вывод противоречит законам формальной логики, поскольку принадлежность подписи в оригинале справки специалиста экспертному исследованию не подвергалась».

Иными словами, проверяющий так торопился написать отказ, что даже не предпринял попыток предоставить эксперту подлинник спорного документа!

«Объем сравнительного материала, направленного эксперту для производства вышеуказанной судебно¬почерковедческой судебной экспертизы, ограничен ввиду непредставления свободных образцов подписей Грачевой Е.А.», — пишет Мяльдзин.

То есть следователь даже не удосужился собрать необходимое количество свободных подписей проверяемой.

Вот еще из прокурорского текста: «Существенный разрыв во времени между выполнением исследуемого документа и экспериментальных образцов свидетельствует о нарушении требований о сопоставимости образцов исследования».

Это значит, что нужно сверять подписи, которые сделаны примерно в одно и то же время — то есть в 2017-году. Но это элементарное требование следователь тоже не выполнил.

Служебный подлог?

Более того, Мяльдзин указывает, что в материалах проверки есть другое заключение специалиста-криминалиста № 20/19 от 27.02.2019 с противоположными выводами (то есть подписывала не Грачева). Это, по мнению прокурорского работника, ставит под сомнение результат экспертизы № 2 и вызывает обоснованное сомнение в достоверности выводов эксперта. Также прокурор требует проверить действия Маркелова, Грачевой и Беловой на предмет наличия в них признаков преступления, предусмотренного ст. 292 УК РФ («Служебный подлог»).
Итак, отфутболенные было материалы снова вернулись в Следственный комитет. Найдут ли его сотрудники в себе мужество взглянуть на них беспристрастно и честно, без оглядок на погоны фигурантов? Смогут ли поступить, как настоящие профессионалы? Узнаем совсем скоро и сообщим.

Иван Демидов

Фото: открытые источники, Simbirsk.city