В чем величие «Великого Гэтсби»?

15 августа в литстудии «Восьмерка» обсуждали роман Фрэнсиса Скотта Фицджеральда «Великий Гэтсби». С итоговыми заметками – Сергей Гогин

Роман «Великий Гэтсби» (1925) – это величественный реквием по мечте. Во-первых, о мечте по женщине, которую Джей Гэтсби, главный герой романа, по сути, не знал, но идеализировал: она светила ему, как зеленый мерцающий огонек на другом берегу бухты, где Дейзи Бьюкенен, возлюбленная Гэтсби, жила со своим мужем Томом. Во-вторых, это реквием по «американской мечте» в целом, если понимать ее как возможность для любого человека достичь высокого уровня дохода и потребления и связанного с этим солидного положения в обществе. Автор показывает иллюзорность этой мечты: она иллюзорна хотя бы потому, что США начала прошлого века, когда был создан роман, была страной с высоким классовым и социальным расслоением (что, полагаю, верно и спустя столетие).

Сбылась ли американская мечта Гэтсби? Он достиг богатства и славы, но они оказались непрочными. Предательство любимой женщины обесценило его деньги и весь тот кусок жизни, что он посвятил зарабатыванию их путем сомнительных махинаций, чтобы, как ему казалось, быть ее достойным. Слава его шла вслед за деньгами, и от нее не осталось и следа, когда Гэтсби погиб: никто из сотен людей, которые съезжались на его пышные балы, чтобы выпить, поесть и развлечься за счет хозяина, не пришел, чтобы проводить его в последний путь (за исключением одного странного человека в круглых очках).

И все же жизнь Гэтсби нельзя назвать пустой. Она была наполнена пусть и иллюзорной, но идеей любви, фактически, за любовь он пожертвовал жизнью. В этом подвиг его жизни и его величие. В этом смысле становится понятным русский перевод названия романа – «Великий Гэтсби», хотя критики полагают, что более точным было бы название «Великолепный Гэтсби»: оно лучше отражало бы тот образ жизни, тот ореол славы, что создал вокруг себя главный герой. Он верил, что роскошный дом-замок, пышные многолюдные вечеринки и бесчисленное количество рубашек, которые каждые полгода ему доставляли из Лондона, могут завоевать ему любовь женщины, и в этом он был утопистом. В ходе дискуссии даже прозвучало мнение, что Гэтсби не разбирался в людях, в женщинах, в частности. Но вряд ли он смог бы создать себе состояние, не зная людей. Он был хватким дельцом и хорошо ориентировался в специфической для него человеческой среде, но он не разобрался в той единственной женщине, которая была ему нужна (впрочем, в какой-то момент у Гэтсби наступило прозрение, когда он сказал, что в голосе Дейзи «звучат деньги»). Да и для общества, куда он так рвался, он остался выскочкой, парией. Он был словно купцом-нуворишем для дворян, которые не сядут с ним за один стол.

Единственным подлинным другом для него стал Ник Карауэй, от имени которого ведется повествование. Ник, который, по его признанию, «с первого до последнего дня относился к нему неодобрительно», оказался единственным, кто оценил величие Гэтсби и искренне сказал ему об этом при последней встрече: « – Ничтожество на ничтожестве, вот они кто, – крикнул я, оглянувшись. – Вы один стоите их всех, вместе взятых».

«Великий Гэтсби», как полагают, – это лучший роман Фицджеральда. У этой небольшой книги оказался большой сценарный и кинематографический потенциал. Известно целых пять экранизаций романа, причем первая (1926) – это еще немое кино: Фицджеральд вместе с его женой Зельдой видели его, но были разочарованы и ушли из кинозала, не досмотрев фильм до конца (лента не сохранилась).  А  последняя экранизация 2013 года режиссера База Лурмана, возможно, самая известная – благодаря тому, что заглавную роль в этой картине сыграл Леонардо Дикаприо. Британско-американская версия 2000 года представляется наиболее сдержанной, аутентичной, «близкой к тексту», в версии 1974 года заняты прекрасные актеры – Роберт Редфорд в роли Гэтсби и Миа Фэрроу в роли Дейзи – ей, пожалуй, лучше других удалось передать взбалмошный и мелковатый характер ее героини.

Замечено, что мы в литературной студии периодически возвращаемся к литературе начала ХХ века, видимо, потому, что в послевоенные годы появилось много выдающихся литературных произведений, которые остаются актуальными. Вот и в следующий раз для обсуждения в «Восьмерке» выбран неоконченный роман Франца Кафки «Замок».

Сергей ГОГИН