«Обрыв» и много страсти

20 июня в Ульяновской литературной студии «Восьмерка» (городская библиотека №8) шел разговор о романе Ивана Гончарова «Обрыв». С заметками после дискуссии – Сергей Гогин

«Обрыв» – роман, который не покоряется сразу и требует настойчивости, усидчивости (или «улежчивости», если вы читаете лежа), лояльности к автору и его тексту. Конечно, никто не может требовать всего этого от читателей (разве что вузовские преподаватели от студентов, да и то с оговоркой), и в этом тоже есть «обрыв», то есть разрыв между поколениями. Но если все же приложить труд, то приходит понимание, насколько щедр этот роман, насколько питателен, как исполинский обломовский пирог.

Благодаря «Обрыву» можно проследить традиционный уклад провинциальной дворянской усадьбы и столичного светского общества, рассмотреть проблему эмансипации женщины, заглянуть в бездну страсти и измерить устойчивость уравновешивающего ее разума, поразмышлять о проблеме отцов и детей и поискать «лишнего человека», подумать, куда ведет человека прогресс.  В одном романе Гончаров объял все основные темы, которые его современники разрабатывали в более «специализированных» произведениях, может быть, поэтому неторопливый роман Гончарова получился таким объемным.

Страсть – одна из основных тем «Обрыва», причем Борис Райский и Марк Волохов, будучи столь непохожими, практически отождествляют ее со свободой – общественной и личной. А то, что ограничивает страсть, – традицию, мораль, общественное мнение, – они считают тюрьмой, отказываясь признать их стабилизирующую роль. Но страсть делает человека пассивной игрушкой социальных и биологических программ, она иллюзорна. Увлекшись Марком, Вера упала в обрыв своей страсти, чтобы тут же раскаяться в этом. Попиратель устоев Волохов сорвал ее, как яблоко из барского сада.

Тяжело переживая свое «падение» (которое для поколения нынешних  выглядело бы не падением, а простительным увлечением, интрижкой), Вера в итоге обнаруживает, что в ней бабушки ничуть не меньше, чем в ее сестре Марфиньке, которая покойна и счастлива, ибо принимает традиционный бабушкин уклад без всякой критики, как солнечный свет и дождь с неба. Авторитет бабушки для нее непререкаем. Татьяна Марковна единственная в этой семье, кто постоянно занят делом, поэтому ей некогда «чудить» и страдать. Да и что есть страсть? Это энергия, которую можно использовать и «в мирных целях». Например, страстный порыв заставляет Райского заниматься живописью, литературой, скульптурой. Правда, это всего лишь порыв, нет у него бабушкиной настойчивости, преданности делу, неприятия скуки и праздности. Райский – энергичный человек, который не может себя применить, и в этом смысле он «лишний человек».

Бабушка – представитель старшего поколения из трех, представленных в «Обрыве»: ни одно из них не идеально, но из всех персонажей бабушка высится над обрывом как нравственный столп, как нерушимая скала, у которой  остальные ищут приюта и защиты «в минуту душевной невзгоды». Ее жизнь – жизнь в согласии с собой и с традиционным укладом усадьбы, и лишь «падение» Веры напомнило ей о том, что она давно вытеснила, – о ее «грехе», который, по большому счету, таковым и не был.

Разумеется, название романа неслучайно, это всеобъемлющий символ – и условного нравственного падения в пучину страсти, и разрыва между прогрессом и традицией, обрыв также и место риска для персонажей, после которого их судьба может принять то или иное направление. Для читателя это тоже обрыв: кто-то оборвет чтение, не в силах аккумулировать весь потенциал романа, преодолеть его многословие и отдельные затянутые места, не в силах замедлиться, дать себе волю покачаться на волнах этой прозы. Другой же, наоборот, с удовольствием ухнет в этот обрыв, оставив за спиной предрассудки и предвкушая открытия и обретение нового смысла.

Не будем спешить и сбрасывать «Обрыв» с корабля современности, потому что темы, затронутые Гончаровым в романе, не устарели: люди по-прежнему ищут смысл жизни, мужчины и женщины по-прежнему влюбляются и иногда со страстью, прогресс по-прежнему противостоит архаике, а традиция как и прежде придает движению вперед стабильности. Так что «Обрыв» – это еще и «интегрирующий» роман в смысле индивидуальной и социальной психологии, и в этом его великая общественная роль.

Сергей ГОГИН