«Во власти женщины»

В ульяновской литературной студии «Восьмерка» обсудили дебютный роман Эрленда Лу. С послесловием к дискуссии – Сергей Гогин

Является ли современное западное общество новым матриархатом? Как поменялись роли мужчины и женщины? Нужна ли кому-нибудь традиционная семья? Эти вопросы неявно ставит норвежский писатель Эрленд Лу в своем дебютном романе «Во власти женщины», который стал предметом обсуждения в литературной студии «Восьмерка». 

Короткие фразы, никакой литературщины, прямая и конкретная проза, похожая на дневниковые записи рефлексирующего мальчика-подростка, который ведет этот дневник – или блог – для своих сверстников. Таков стиль Эрленда Лу. Несомненно, этот «наивный» стиль избран намеренно, это вполне выверенное письмо. Но магия в том, что из этих простых предложений сплетается довольно тонкое литературное кружево. Так из веточек, соломы и мусора птицы умеют строить довольно сложные гнезда. Подобно этому герой романа, оставшийся безымянным повествователь, строит гнездо своей будущей жизни из подручного материала повседневных событий и размышлений, ищет контуры своей идентичности, по ходу строительства осмысляя само понятие семьи, дома, любви, пытаясь понять цель своего существования в мире.

Идея заброшенности человека в мир помимо его воли принадлежит Хайдеггеру, но если Хайдеггера способны прочитать и тем более понять доли процента от человеческой популяции, то Эрленд Лу пишет гораздо более доступно – настолько доступно, что иногда возникает крамольная мысль: может быть, он пишет так, потому что хочет, чтобы его понял даже тупой?

Скорее всего, Эрленд Лу написал современный роман воспитания, подобный «Обыкновенной истории» Гончарова. Здесь есть герой, молодой человек, искренний и честный, но достаточно незрелый – взрослый подросток в диапазоне от двадцати до тридцати лет. Он живет в отдельной квартире, мало соприкасается с внешним миром, куда не особо стремится, и инициация героя начинается благодаря знакомству с Марианной – взбалмошной, экспансивной, харизматичной, с легкостью ломающей личные границы героя. Когда ей захотелось – она вошла в его мир, когда расхотелось – вышла из него, причинив герою психологическую травму (как в популярной песне: «Красиво ты вошла в мою грешную жизнь, красиво ты ушла из нее»). Но именно благодаря этим страданиям герой начинает понимать, чего и кого он хочет от жизни. «Во власти женщины» – это история быстрого и отчасти вынужденного взросления героя вследствие его плотного контакта с внешним миром, огромной и важной частью которого стала Марианна.

Оба они – взрослые дети, застрявшие в промежутке между детством и взрослостью. Герой открывает для себя мир другого и благодаря другому, но эти открытия приносят не только радость, но и разочарования, потому что «ад – это другие», как писал Сартр. Другой (в данном случае другая, то есть Марианна) появляется вместе со своим комодом кремового цвета, который не подходит к цвету обоев в квартире героя, но не соглашается перекрасить комод, полагая, что легче перекрасить всю комнату. Так герой с первых дней понимает, что любовь может быть чрезвычайно неудобной вещью. Впрочем, герой еще не знает, любит ли он или это просто привязанность, увлечение телесной стороной любви, но он готов влюбиться по собственному желанию, направить свою волю на этот семейный проект, потому что, видимо, знает или подозревает, что таков естественный ход событий, что это «надо» будет сделать рано или поздно, хотя бы по примеру своих родителей.

Но мы знаем, что в экономически развитых странах семья больше не является средством выживания в условиях суровой природы, как это было в романе другого знаменитого норвежца Кнута Гамсуна «Плоды земли», где Исаак и Ингер прибились друг к другу, потому что так было легче выживать. Для героя Эрленда Лу работа не главное: он периодически занимается офисной текучкой, и этого хватает на жизнь. Но когда снаружи ничего не происходит, многое происходит внутри: фокус смещается в область чувств и их осознавания, важным становится осмысление даже незначащих вещей, жизнь ума. Поэтому роман воспитания в интерпретации Эрленда Лу превращается в «роман осознавания» и в этом смысле он наследует Марселю Прусту с его сложным импрессионистическим письмом, отражающим малейшие движения чувств главного героя. Лу формально редуцирует модернизм Пруста до наивного стиля, более соответствующего современной эпохе, но по существу внутренняя жизнь его героя не менее сложна. Он современный рефлексирующий интеллигент, живущий в Северной Европе, что определяет наивно-самоироничный стиль литературной рефлексии, предложенный Эрлендом Лу (который, кстати, признает, что в школе ему нравился Кнут Гамсун).

Герой Эрленда Лу небезнадежен: у него есть шанс повзрослеть, на что указывает открытый финал романа: «Среди ночи я проснулся. Меня пронзила мысль, что единственный во всем мире, кому придется прожить мою жизнь, это не кто иной, как я сам». Осознавание терапевтично, в этом смысле терапевтично и чтение «романов осознавания». Герой Эрленда Лу трудно обретает себя в своих человеческих границах. Ему предстоит решить, останется ли он с Марианной, которая после расставания вернулась к нему, беременная чужим ребенком, или пойдет другим путем. В любом случае это будет его собственная жизнь, которую предстоит прожить не кому-то, а ему самому, и это, очевидно, главное, «инициирующее» осознавание, после которого жизнь должна пойти как-то по-другому. Судя по некоторым признакам, герою будет легче избавиться от зависимости от Марианны, чем ей от ее зависимости от него.

По роману «Во власти женщины» снят одноименный фильм (2007), сценарий следует в русле романа, но в нем другая концовка, больше похожая на хэппи-энд, хотя и намекающая на портал в иной ад под названием «другой».

Следующая встреча в литературной студии будет посвящена прозе Сергея Довлатова.

Сергей ГОГИН