«Вы должны понимать, что он профессионал»

Брянский журналист Александр Чернов — о биографии нового вице-губернатора Ульяновской области Александра Коробко, его методах работы, прозвище «министр правды» и многом другом

Журналист, администратор телеграм-канала «Симбирский шугожор» Виталий Ахмеров записал аудио-интервью c Александром Черновым, учредителем и главным редактором сетевого издания «Брянский Ворчун». Simbirsk.City публикует полную стенограмму записи разговора.

Ахмеров: Добрый день, уважаемые слушатели, в эфире очередной выпуск «Подкаста шугожора», и сегодня у меня в гостях главный редактор интернет-СМИ «Брянский ворчун» Александр Чернов. Это человек, которого не знают в Ульяновске, но который может много интересного рассказать о новом заместителе ульяновского губернатора по внутренней политике Александре Коробко, которого Алексей Русских представил вчера на аппаратном совещании (разговор состоялся 3 ноября, аппаратное — 2 ноября). Александр, добрый день.

Чернов: Добрый день всем, кто слышит, и кто потом нас прочитает и услышит.

Ахмеров: Я хочу у вас первым делом уточнить, как правильно ставить ударение в фамилии человека, о котором мы сегодня будем говорить. КорОбко, или КоробкО?

Чернов: Ни разу как-то об этом не задумывался. Мы говорим здесь КорОбко, и он не возражал против этого никогда.

Ахмеров: Мы здесь про этого господина пока мало знаем. По сути, лишь то, что написано в официальной биографии: был воспитателем в стародубском интернате, потом главредом стародубской газеты, потом мэром Стародуба, и потом замгубернатора. Представляя Коробко, ульяновский губернатор сказал буквально следующее: «Прошу любить и жаловать. У него большой опыт работы. Думаю, с его приходом область приобретет квалифицированного руководителя, который будет заниматься внутренней политикой». Александр, на вашем сайте вышла новость об этом назначении, где сказано, что в Брянске Коробко прозвали по-оруэлловски – «министром правды», и что под его руководством в регионе «практически уничтожены» свободные СМИ. Расскажите, за что Коробко получил такое прозвище, и что имеется в виду под уничтожением СМИ?

Чернов: Виталий, если позволите, я начну с начала вашего вопроса, где вы привели слова ульяновского губернатора. Он сказал, «прошу любить и жаловать». Я вам сразу хочу сказать, что в ваших же интересах, не вас конкретно, а в принципе СМИ, блогеров и общественности Ульяновской области, в ваших интересах, действительно, любить и жаловать Коробко.

Человек это неоднозначный, и если не любить его и не жаловать, то, мне кажется, у кого-то могут возникнуть проблемы

Что по поводу Оруэлла и прозвища… Действительно, такое прозвище у него есть. К сожалению, не многие знают Оруэлла и давно не перечитывали его произведения. Но Коробко Александр Михайлович внес значительный вклад в придавливание [СМИ]. Если я скажу, «уничтожение», он, наверняка, на меня еще раз в суд подаст. Потому что человек он, не знаю, обидчивый или нет, но то, что с хорошей реакцией – однозначно. Все-таки, футболист. И, как говорят, не самый плохой футболист. Он удар держит, и сам его наносит. В этом ему не откажешь.

Что касается СМИ, действительно, здесь за шесть с половиной лет, пока он был «министром правды», или заместителем губернатора по внутренней политике и СМИ – потом его должность немного менялась, он еще культуру возглавлял, еще какие-то были перетурбации в должностях, но это не сказывалось на его основной деятельности – за это время зачищено было информационное поле. Зачищено значительно.

Появились многие новые СМИ, и, в основном, телеграм-каналы, в которых проводилась «политика партии». Под «партией» я понимаю, безусловно, партию власти, плюс правительство Брянской области. Как зачищалось?

Собственно, осталось независимых у нас два СМИ, хотя Брянская область всегда была лидером по количеству СМИ, это вам в любом Роскомнадзоре скажут. Те, кто нравился Коробко, поощрялись грантами, значительными грантами. Ну, назовем это грантами, хотя они могли называться по-разному: контракты на информационное обслуживание, или еще как-то, но суть их от этого не менялась. Подавались иски на журналистов. Никакая информация официальная не предоставлялась тем СМИ, которые не нравились. На пресс-конференции отказывались пускать. Мое СМИ не пускали якобы из-за коронавируса. Заявляли, что якобы не хватает мест: «Идет рассадка в шахматном порядке, а вот для вашего СМИ места уже не хватает».

Если я буду конкретно вспоминать, кого как давили, боюсь, это опять будут судебные иски. Тут надо в общем сказать, что им надо «восхититься» в этом плане, потому что он очень умело выполняет свою работу. Видимо, ему такая установка была дана, чтобы не осталось никого, кто мог бы так или иначе критиковать нового губернатора Александра Васильевича Богомаза. Ну как «нового». Он семь лет уже, но для нас он по-прежнему новый. Живем с ним каждый новый день как сызнова – каждый раз с сюрпризом. Словом, свою работу он выполнил здесь на отлично, поле информационное зачистил, и, видимо, с легким сердцем уехал вначале в Тамбов, потом к вам.

Ахмеров: А конкретно на вас за что он в суд подал?

Чернов: Это была история… как раз начался коронавирус, это весна прошлого года. Тогда много чего было непонятно. И сейчас-то непонятно, а тогда вообще все были, как говорится, в ауте. Госпитали стали открываться для лечения коронавирусных больных. Была полная сумятица, не хватало ни инструментария, ни лекарств, насколько я понимаю. Ко мне обратился муж старшей медсестры одного из госпиталей. Сказал: «Ну что такое, халатов нет противочумных так называемых, на ногах девочки носят вместо бахил мусорные пакеты, завязанные скотчем». Мужчина, он сам бизнесмен, закупил какое-то количество необходимого инструментария, халатов. Но его денег тоже на все не хватало. И он дал интервью, в котором рассказал, что после того, как стал обращаться в прокуратуру из-за нехватки инструментария, ему, якобы, позвонил Коробко. Он так думал, что ему позвонил Коробко. Наверное, это была моя некоторая журналистская ошибка, [нужно было] перепроверить как-то.

Но я звонил Коробко, обращался к нему за комментариями. Но он давал их только первые полгода, когда он и команда губернатора пытались заигрывать с журналистами. Проводились какие-то коворкинги, выезды, налаживались связи.

А потом журналисты и блогеры были четко разделены на тех, кто «да», и тех, кто «нет»

Те, кто «нет» — это я и другие. Нам ни комментариев, ничего. В общем, комментарий он мне не дал, а после этого благополучно обратился в суд, заявив, что не звонил этому мужчине, никак с ним не общался, и вообще он в этой истории ни при чем. Суды его поддержали, потому что, к сожалению, на слова мужчины не обратили внимания, а «Билайн» не дал информации, был ли такой звонок, и не дал записи, хотя они, насколько я понимаю, по новому законодательству все записывают, и у них есть такие записи. Но здесь же замгубернатора, думаю, это сыграло роль. Примечательно, что после этого суда судья ушла в отставку. Совпадение? Возможно.

Проиграны были все суды. Благо он, кстати говоря, денег не требовал, надо отдать ему  должное. За судебные расходы, не знаю, может быть, еще потребует, а там он нанимал самого дорогого адвоката, одного из самых дорогих адвокатов Брянской коллегии адвокатов, поэтому какой там будет ценник – я еще не знаю. Александр Михайлович, подавайте, но, единственная просьба, хотя бы в Брянске судиться, потому что в Ульяновск мне далековато будет ездить. Да, ни на один суд он не являлся, это очень показательно. За него ходит юрист, которая говорит, что «он очень занят». А мы все  с вами – так себе, у нас не работа и не деятельность.

Ахмеров: Я так понимаю, иск символический по сумме? Рубль?

Чернов: Даже рубля не было. Просто удалить порочащие и оскорбляющие его сведения. Кстати, он там, в разговоре с этим мужчиной, якобы, Путина упоминал. Мол, вы же понимаете, это все политика, чего вы жалуетесь, что не хватает… Кстати говоря, в мусорных пакетах врачи и медсестры ходят до сих пор. Та история была в апреле 2020 года, сейчас уже [закончился] октябрь 2021-го. Я в сентябре-октябре достаточно длительное время отлежал в коронавирусном госпитале и лично убедился, что, в общем-то, ничего не поменялось с тех пор в плане «обмундирования».

Корбко это опровергал, являясь «министром правды» и замгубернатора по внутренней политике, я подчеркну. У департамента здравоохранения не было никаких жалоб, а вот он почему-то возбудился. Да, он себя удовлетворил этим судом вероятно, но… Кстати говоря, суд только частично удовлетворил [его иск]. Он подавал еще на один телеканал городской (теперь его уже нет), и сайт городской. И мы оба проиграли, то есть было два иска, потому что мужчина туда тоже обратился, и они тоже опубликовали его интервью.

Ахмеров: У нас в Ульяновске, как мне видится, ситуация со свободной журналистикой пока была немножко лучше… Вполне можно содержать независимое издание. Оно, конечно, вряд ли принесет владельцу деньги какие-то, но, во всяком случае, может свободно критиковать губернатора. Предыдущий глава региона Сергей Морозов редко обращался в полицию из-за критических публикаций в свой адрес, все случаи – буквально наперечет. И эти обращения никогда серьезными проблемами для СМИ не оборачивались. А то, что вы говорите – это совершенно другое. Как вы думаете, с приходом Коробко ситуация у нас поменяется? Журналистам и СМИ «закрутят гайки»? Какими методами – судами, обращениями в полицию? Как вы думаете?

Чернов: Виталий, я не склонен думать, что после 50 [лет] человек серьезно меняется, и вообще в принципе меняется. Не хотелось бы давать каких-то грустных прогнозов в отношении Ульяновской области. Скажу лишь одно: готовьтесь. Как это будет, каким образом…

Знаете, Коробко – уникальный человек и, действительно, одаренный в том, чтобы делать какие-то вещи, которые многим кажутся невообразимыми и недопустимыми

Это же был не один только суд. Были же еще обращения в отношении других журналистов и блогеров в связи с оскорблениями власти. Там его подпись не стоит, но есть уверенность, что то заявление, которое писал губернатор, составлял он – в отношении некогда самого известного и крутого здесь видеоблогера Александра Коломейцева.

Да матерщинник, да хам. Да, во многом позволял себе недопустимые вещи. Но было написано заявление об оскорблении власти, а там не было ни мата, ничего. Просто слова, которые им показались не совсем правильными. Там было слово «негодяй», примерно такое. И, тем не менее, он оскорбился. Там были написаны губернатор, он – замгубернатора, и спикер облдумы прежний. Все, теперь видеоблогера этого фактически нет. Он отсидел. Пришел из тюрьмы фактически раздавленным. Да, сейчас он на свободе, продолжаются суды, но это уже не тот видеоблогер.

Ахмеров: А сколько отсидел?

Чернов: Немного, по-моему, полгода в колонии-поселении, но из них он 45 дней, насколько я знаю, в ШИЗО провел – комнатка, в которой стоять только можно. Собственно говоря, сам факт его добил. Суд был долгий, его содержали еще под домашним арестом. Человек очень богатый, но сам факт того, что с ним так обошлись… Если с ним так обошлись… А кто я, например? То, что «Брянский ворчун», мое издание, до сих пор существует, это, я думаю, только благодаря тому, что Александр Михайлович «срулил» вначале в Тамбов, а теперь к вам. То есть мне просто повезло.

И как только он отсюда уехал, политика в отношении СМИ прямо заметно смягчилась

Я не могу сказать, что перестали в суды подавать, но пресс и давление [снизились]. Мы немножко тут выдохнули. Хотя, может быть, это затишье перед бурей. Потому что «приятные» СМИ все равно продолжают поддерживаться. Не в той мере, но все же. Не так буйствуют боты из департамента внутренней политики. Меньше стало всех этих оскорбительных комментариев, которые они пачками публиковали во всех СМИ. Тут водораздел был проведен: эти хорошие, эти плохие, вот этих читаем, этих не читаем. Очень было сильно разделено пространство.

Ахмеров: Я правильно понимаю, что у него была своя «фабрика троллей», которая «отрабатывала» негативную повестку в интернете?

Чернов: По крайней мере, здесь в этом никто не сомневается. Мне кажется, что я сам видел этот кабинет, этих молодых людей, вчерашних выпускников местного журфака (которые ни о чем, да простят меня преподаватели, потому что там, насколько я знаю, нет ни одного преподавателя, имеющего отношение к журналистике, только к русскому языку). Все эти молодые люди работают, насколько я понимаю, хотя я могу ошибаться (видите, как много я говорю вводных слов, но я вынужден их говорить из-за страха, что он опять подаст в суд, да еще в Ульяновске, и мне туда ездить к вам), работают, насколько я понимаю, на базе нескольких новосозданных, либо прежних СМИ, информационных агентств. Да, при нем [Коробко] на государственные деньги даже информационное агентство создано. Кроме того, при нем создавались, а сейчас, когда он уехал, появились два областных государственных телеканала. В не самой большой области. И они абсолютно похожи друг на друга, идентичны.

Ну и «фабрика троллей», да: вы можете открыть мой сайт, сайты, которые были перекуплены при нем – то есть были независимыми, а стали широко зависимыми – и если там вдруг кто-то что-то себе позволяет, то на него как галки на помойке набрасываются. С шумом, с криком, начинают клювами долбить, оскорбления. За коллег не буду говорить, а мне сразу напоминают толщину моего тела. А я не Аполлон. Ведение такой грустной, грубой интернет-борьбы диванной. Сначала обращают внимание на физические недостатки, потом вспоминают какие-то прежние проколы. Мне, например, поминают прокол, который я не считаю проколом, но почему-то это записано в проколы.

Когда только пришел нынешний губернатор к власти, он себя позиционировал как народный губернатор, его программная речь была на ступеньках правительства Брянской области, то есть не в кабинете, и не в каком-то зале. Там же ему дарили цветы. Коробко тоже себя вел так же. В начале я рассказал, что стали журналистов приглашать во всякие коворкинги, на базы отдыха. Кстати, знаменитая его фотка, где он стреляет из ружья – она у вас уже появилась в СМИ – это как раз с одной из таких выездных встреч. Да что там говорить, с пьянки. Я не пил, я на машине был. Так вот, тогда многие после прежнего губернатора выдохнули, думали, новая власть пришла, наивные были. И мы, журналисты, которые более-менее что-то из себя представляют, рванули либо в пресс-службы, либо в администрацию, чтобы помогать новой власти, как-то продвигать, потому что область мрачная. И я тоже подал документы на пресс-секретаря. Насколько я знаю – мне об этом потом рассказывал сам Коробко, хотя он вряд ли об этом помнит – что у меня чуть ли не самый высокий балл был.

Но чудесным образом пресс-секретарем стал другой человек, который дружил с семьей губернатора, ездил к нему в гости, снимал, еще до назначения, репортажи о великолепном картофельном бизнесе его семьи. Надо понимать, что хозяйство, принадлежащее семье губернатора и его жене Ольге Богомаз, это крупнейший в России производитель картофеля. По-моему, 15% российских полей им принадлежит. Брянская область в какой-то момент стала производить больше картофеля, чем вся Беларусь. Так вот, я не прошел на пресс-секретаря, прошел другой человек. Уже семь лет прошло. Уже никто не помнит из общественности, кто там что подавал, но они это периодически поднимают. Другое что-то поднять – неоткуда.

Еще по поводу давления на СМИ – я, опять же, не могу говорить, напрямую это делал Коробко, или чьими-то рукам, когда есть такой человек, то начинаешь думать все, что угодно – но два года назад с треском, с «черной меткой» и позором уволили с госслужбы мою жену. Она 10 лет верой и правдой отработала на госслужбе, были грамоты, поощрения и прочее. Но ее уволили буквально в три дня. За что? Якобы нашли какие-то деньги, которые она не задекларировала. Причем потом оказалось, что это деньги мои в ее декларации. Мы приехали с отдыха, была проведена проверка, было подано двумя замами губернатора (не им) 15 запросов в разные банки, разные структуры. Состоялась показательная порка, и через три дня ее уволили с той же формулировкой, что и мэра Москвы Лужкова – в связи с утратой доверия.

С этой же формулировкой, кстати, у нас уволили прежнего губернатора, который был до Денина. В этом смысле жене моей можно этим гордиться, но что-то мы совсем гордости не испытываем, два года уже судимся. 18 ноября будет очередной суд. Мы уже прошли вплоть до кассации в Саратове. Кассация сказала, что уволили неправильно, с нарушением материально-имущественного права. Дело вернулось обратно в Брянск, но брянские суды стоят на своем, что все правильно. Даже кассация нам здесь не указ.

К чему я вспомнил эту историю. Мне ваш ульяновский коллега вчера сказал, что у вас суды в отношении журналистов придерживаются некой независимой позиции. Ребята, я думаю, у вас все это закончилось. Все, ребят, просто примите это как данность. Не могу сказать, что это будет делать Коробко Александр Михайлович, но то, что вам стоит ожидать больших изменений в этом плане – это точно.

Александр Михайлович чем хорош — он действует по старому латинскому принципу «разделяй и властвуй»

Он же не только СМИ занимался здесь. Он же занимался и внутренней политикой, то есть муниципальными образованиями. Если брать СМИ, то здесь был один такой журналист, сейчас он стал депутатом областной Думы. И из оппозиционной партии, к которой он принадлежал и всячески этим гордился, бил себя в грудь, он резко переквалифицировался в члены «Единой России». Причем было показательное его выступление, видео записано, где он чуть ли не извинялся за свои прежние поступки на благо оппозиционной партии, и сказал, как он любит и обожает партию власти. Что он делал: он приглашал в свои эфиры на YouTube преимущественно оппозиционных журналистов. Точнее, журналистов с позицией. Я, например, не склонен себя считать оппозиционным, я не понимаю, что это такое. У меня просто есть своя позиция, которую я выражаю. И она редко совпадает с позицией власти. Точнее, практически никогда не совпадает.

Этого журналиста как-то сразу стали подозревать в связях с департаментом внутренней политики и лично с Александром Михайловичем Коробко. Он всячески отнекивался, приглашал в свои эфиры журналистов, которых никуда не приглашали. Они рассказывали, что он вел с ними задушевные беседы до эфира, после эфира. Со мной тоже вел. И сейчас есть подозрения, что не просто так он вел эти задушевные беседы. Примерно подобным образом, насколько я понимаю, Александр Михайлович действовал в отношении муниципальных образований: городов, районов. Туда, где было хоть какое-то подобие самостоятельности на местах, направлялся человек из центра, из Брянска.

Депутаты местных районных и городских советов были не против, а те, кто был против, уже там не депутатствуют. Этот человек назначался в ходе определенных перетурбаций главой администрации и либо объединял район и округ, чтобы получился единый городской округ, либо просто зачищал все. Есть такой человек, его в качестве «торпеды» использовали. Он за год с небольшим навел «порядок» в двух крупных районах, в том числе крупном образовании на юго-западе Брянщины, которое отличается своим особым укладом – это территория, пострадавшая от радиации после аварии на Черрнобыльской АЭС.

Там он объединил район с городом, убрал, в результате определенных действий, местного главу, который много лет там был хозяином, барином и местным царьком. Буквально в одну неделю вся его власть была нивелирована, и кто он теперь? Никто по большому счету: ладно хоть уголовного дела избежал. Там было за что, но избежал. Видимо была, насколько я понимаю, какая-то договоренность. Потом в одном из районов в городе так же был наведен порядок. Вот таким образом. В общем, Александр Михайлович – уникальный человек.

Кстати, и в политических партиях… Тот самый журналист, которого я упоминал, в свои эфиры приглашал не только журналистов, но и так называемых активистов, общественников. Я почему говорю «так называемых» — наверное, это то, что осталось после яда, оставленного здесь во время правления Коробко. Мы все почему-то засомневались в своей значимости здесь после него. Сейчас это, может быть, конечно, восстановится, но восстанавливаться просто некому. Вся оппозиция, например, здесь уничтожена фактически, вместе с оппозиционной журналистикой.

Оппозиционеры, активисты, общественники – они просто разделены. И это тоже, как я понимаю, следствие политики, которая «царствовала» при Коробко

Так вот, оппозиционеры также приглашались на эфиры. Эфиры — это вершина айсберга. При нем [Коробко] была большая игра на тщеславии конкретных людей. Оппозиционер, общественник, активист – у каждого человека есть честолюбие и тщеславие. И эти качества безумно прекрасно использовались при Коробко. Разными методами. С помощью других людей, с помощью каких-то партий, к которым, так или иначе, активисты и общественники, имеющие свою позицию, пытались примкнуть. Кроме партии власти, безусловно. И тоже так же все разделялось, и потом властвовалось. И сейчас что мы имеем? Два или три общественника и видеоблогер прошли либо через тюрьмы и колонии-поселения, либо через домашние аресты, либо через следствие.

На меня — единственного в области — подавали в свое время, опять же, как мне говорили, при влиянии… за коронавирусный фейк. Я перепутал две цифры, поставил регион по заболеваемости на пятое место, а он оказался на восьмом. Из-за этого мне было вменено, что произошли общественные беспорядки, нарушена работа общественного транспорта и социальной инфраструктуры… Там какие-то безумные формулировки. Это все привело к коллапсу Брянской области, моя заметка в четыре строчки с двумя перепутанными цифрами. И ни один суд не сказал: ребята, это бред. Все сказали: да! Общественный порядок нарушен. Это к вопросу о судах.

Ахмеров: Очень грустные вещи рассказываете. Меня в комментариях просят спросить у вас, как Коробко относится к телеграм-каналам. Были ли при нем в Брянске случаи давления на этот вид медиа? Речь про независимые телеграм-каналы, разумеется, а не про те, которые он сам наплодил.

Чернов: Здесь независимых телеграм-каналов на самом деле… Как-то Брянская область в этом смысле уникальна. Я кого из коллег ни спрошу, у нас почему-то Telegram особо не зашел. Вот есть мой канал «Брянский ворчун», он набирает по два-три подписчика в день. Я так понимаю, это смешно. Там сейчас около 500 подписчиков. Это за год. Есть телеграм-канал еще один независимый, но у него выходят новости раз в месяц, или раз в полмесяца. Здесь в плане телеграм-каналов и давить не на кого. Не знаю, почему-то население Брянской области не приняло Telegram. А те, которые отражают политику партии, их было создано несколько. «Помощник губернатора» (кстати, может быть у вас тоже появится канал с таким названием, потому что в Тамбове, вроде как, такое что-то появлялось), «Брянский скиталец», что-то еще. В общем, как минимум три телеграм-канала сразу возникло из ниоткуда. Правительство Брянской области завело себе телеграм-канал сразу.

В этом смысле Коробко – очень продвинутый товарищ. Он в медиа разбирается, «сечет» прекрасно

Надо понимать, что в свое время, когда он еще до замгубернаторства был мэром небольшого города Стародуба Брянской области… Кстати, я немножко отвлекусь. Город Стародуб – уникальный город. О нем последние лет 150 никто не знал, до переезда оттуда губернатора и замгубернатора Коробко. А теперь о нем знают все. Потому что вся команда из Стародуба. Там население – тысяч 15. Еще район, тысяч 20. Но какого ни возьми руководителя департамента, управления, они, так или иначе, либо все связаны с работой губернатора и Коробко в Стародубе, либо родом оттуда, либо до сих пор там живут. Я к чему это веду: вы в Ульяновске о Стародубе не знаете, но как бы к вам оттуда не понаехали. Вполне.

Так вот, до своего прихода в замгубернаторы Коробко был мэром этого города какое-то время. И, надо отдать должное, был очень продвинутым мэром. Прямо мэром-мэром. Открытым, «душа нараспашку». У него был блог, такой неказистый, но это было начало двухтысячных. Он его вел каждый день. Описывал какие-то мусорки, где какой бабе Мане надо забор починить, какая тетя Клава к нему подошла на улице, как он с ней душевно поговорил, с кем поссорился, кому отказал. Это было прямо в реальном времени.

И его телефон был настолько в общем доступе, что любой мог позвонить ему. Он с людьми разговаривал прямо на улицах Стародуба

В Брянске это все, конечно, поменялось. И блог этот был уничтожен, или исчез, я уж не знаю подробности. Опять же, совпадение? Вся прежняя жизнь Александра Михайловича до Брянска была чудесным образом нивелирована и как-то о ней никто никогда не знал. То есть его жизнь началась с замгубернаторства.

Ахмеров: И период, когда он работал воспитателем в интернате, тоже покрыт мраком?

Чернов: Это только в оппозиционных СМИ как-то мелькало. Опять же, о том, что было в интернате, тоже разные разговоры ходят. Я не буду сейчас передавать, потому что не стоял рядом и не видел… Но о той жизни, да, в официальных придворных СМИ здесь никто не вспоминает. О его переезде, вначале в Тамбов: было его «таинственное» исчезновение из политического поля Брянской области. О нем месяца два или три до переезда в Тамбов вообще ничего не было слышно – куда делся?

В ноябре 2020 года он даже исчез из списка на переназначение губернатором. Губернатор переизбрался на второй срок, и долго не назначалось новое правительство. И вдруг в ноябре Коробко неожиданно исчезает из списка. И тут все задумались: это же старожил, мамонт, динозавр. Настолько он был предан нынешнему губернатору, настолько был его тенью,  настолько у них ни разу не возникало публичных каких-то конфликтов, недопониманий… [Непубличные] они были, наверняка, я знаю, но, опять же, не стоял рядом и не могу рассказывать, какие именно. Но все эти шесть с половиной лет это был один из самых преданных, надежных его замов. Я думаю, он таким же станет и для губернатора Ульяновской области.

Ахмеров: А почему его в итоге уволили, известно?

Чернов: Это загадка года, что называется. Официально, спустя время, губернатор Богомаз выступил без него, то есть, как бы заочно поблагодарил. Но благодарность была очень скромная. Да, он поблагодарил его за заслуги, особо не конкретизируя, но это выглядело как благодарность вынужденная: надо поблагодарить, поэтому поблагодарим. И многих здесь это удивило. Шесть с половиной лет он ему верой и правдой служил, честно исполнял свою, пусть не всем нравящуюся работу, но какая-то благодарность была вымученная. Между тем, стало известно, что то ли до благодарности, то ли после, Кириенко, замруководителя администрации президента, вручил ему медаль «За заслуги перед Отечеством» II степени. Сразу второй. За что – непонятно. Никто не сказал. Ни официальной формулировки – ничего. Журналистские запросы тоже результата не дали. Почему он ушел – это надо только у него спросить. Сможете – расскажите нам.

Ахмеров: Вы про Кириенко заговорили… Правда ли, что Коробко на хорошем счету в администрации президента и лично у Кириенко? И значит ли это, что в Ульяновске он будет глазами, ушами и голосом Кремля в первую очередь?

Чернов: Конечно, об этом надо спросить у Кириенко. Кто мы, и кто Кириенко. Но мне почему-то кажется, да, он на хорошем счету. Потому что медаль абы кому не вручают. Понятно, что ее могут в любой момент забрать… Он получал из администрации определенные нагоняи, это мы тоже знаем. Опять же, подробности неизвестны, но доходили слухи. Но, в общем и целом, учитывая, что замы губернаторов по внутренней политике, такие как Коробко, они в регионах чуть ли не напрямую подчиняются администрации президента и находятся на расстоянии вытянутой руки, то по общим заслугам он находится на хорошем счету.

Когда он уехал в Тамбов, мы не знали, куда именно он уехал. То, что он был в Тамбове, мы узнали спустя несколько месяцев по фотографиям, которые он специально выложил у себя в Instagram. Были разные догадки, куда он уехал. И когда он приехал в Тамбов, который, как мне кажется, по статусу ниже Брянска – и по населению меньше, и в социально-экономическом положении там хвалиться нечем – мы все удивились: как это, шило на мыло поменял.

Но потом пошли разговоры, что его не просто так туда «заслали», а что он там будет ушами и глазами Администрации президента, и пошли разговоры, что он чуть ли не должен стать там губернатором. Почему такие разговоры пошли – не спрашивайте, не знаю. Источники рассказывали, и все были уверены, что вследствие того конфликта, который возник в тамбовской верхушке, Коробко станет, скорее всего, главным. А иначе зачем было его туда посылать? А потом его оттуда спустя буквально полгода, чуть больше, забирать? Для чего перекидывать? Соответственно, его перекинули в более развитый регион, а я считаю, что Ульяновская область более развита, чем Брянская и Тамбовская. И город у вас побольше будет на 250 тысяч, чем у нас. У нас 400 тысяч. Уже даже меньше. И зараженной территории у вас нет, как я понимаю, пострадавшей от радиации…

Ахмеров: Есть небольшая территория. Числится.

Чернов: Есть? Значит, Коробко приехал в знакомые места, не будет так сильно страдать, раз у вас тоже есть радиационные территории.

Ахмеров: Про «Единую Россию» хотел спросить. В Брянском отделении партии Коробко отвечал за пропаганду, а в качестве замгубернатора, в том числе, отвечал за выборы. Значит ли это, что он активно использовал административный ресурс, чтобы обеспечивать «партии власти» нужные проценты на выборах?

Чернов: Если я сейчас скажу, что он использовал административный ресурс, то это, опять же, прямой повод к иску, поэтому вот так прямо я сказать не могу. Но знаю точно, что между всеми директорами департаментов и управлений были разделены районы. Именно в плане выборов. Перед выборами, месяца за два, один директор департамента, за которым был закреплен район на границе Брянской и Орловской областей, буквально пропадал с рабочего места. Обычно он днями сидел на стуле, никуда не выбирался, старался нигде не показываться. А месяца за два до выборов «летал» каждый день. Ездил по району, объезжал свои подведомственные учреждения, накручивал подчиненных, чтобы они, в свою очередь, накручивали местное население за партию власти. Также и один замгубернатора, сейчас он депутатом Госдумы стал вдруг по спискам. За ним был закреплен тот же самый район. Он там пропадал. Какие-то песни и пляски, к старикам ездил… Каждый знал свой участок.

Что до «Единой России», то я несколько раз пытался избираться. Когда я первый раз подал заявление на выборы, года три назад… я , естественно, мог пройти на выборах, только если бы «Единая Россия» помогла мне собрать голоса, единственный шанс. Пинайте меня, ругайте меня, но, к сожалению, у нас такая политическая система, что если партия власти через своих депутатов не даст тебе проходной балл, то ты никуда не пройдешь. Это был первый раз, когда я пытался через «Единую Россию» какие-то голоса набрать. Потом я был самовыдвиженцем, но это тоже мне счастья не принесло. И что вы думаете: Коробко, он заседал в Президиуме, и мне пришла бумага, что якобы я за семь лет до того опубликовал в своем «Живом журнале», он на тот момент уже давно не велся, порочащую «Единую Россию» информацию.

Порочащая информация была в том, что опубликована была фотография общественного туалета в администрации одного из городов Брянской области, рядом с которым были свалены предвыборные газеты с символикой «Единой России». И на этом основании мне было отказано в поддержке, потому что этим я оскорбил «Единую Россию». В прошлом году я тоже подавал документы на выборы самовыдвиженцем. Но подписи в мою поддержку не пропустили – нашли кучу помарок, опечаток. Все, что у других было нормально и проходило. До этого со мной велись разговоры, что, мол, не надо тебе никуда идти. Не он сам, другие приходили…

Он выборы контролировал в силу должностных обязанностей. И держал их настолько жестко в настолько ежовых рукавицах, что никто охнуть-ахнуть не мог.

Ахмеров: Читал историю о похищении сейфа из помещения территориальной избирательной комиссии, в котором якобы был замешан Коробко. Что это за история?

Чернов: Якобы он туда приезжал. В Фокинском районе Брянска. Вроде бы его плохо заперли. То ли он с листами для голосования был, то ли с листами, на которых уже проставили, и положили на ночь. Сейф был плохо закреплен… Плохо помню. Он якобы туда «прилетел», когда все это случилось, и после этого история была скрыта и замолчена. Я детали уже плохо помню. Но то, что при нем любые скандалы, связанные с выборами, гасились – это точно. И гасились на корню.

Ахмеров: А какие-то неожиданно высокие результаты оппозиция хоть раз показывала на выборах? Или всегда побеждала «Единая Россия»?

Чернов: Вы сейчас серьезно?

Ахмеров: У нас такое бывает… Пять лет назад коммунист выиграл выборы в Госдуму в одномандатном округе… У нас такое бывает, поэтому я спрашиваю.

Чернов: Ммм… Понятно. Видимо, это у вас последнее, что было. Передайте своим коммунистам, что все… Хотя, не знаю. Рисую какой-то монстроподобный портрет Александра Михайловича, но на самом деле это очень милый человек. Одна его гладковыбритая голова чего стоит. Он же женщинам нравится безумно, я это точно знаю.

Ахмеров: Есть вопрос на смежную тему. Судя по Instagram, Коробко любит спорт и храмы, но фотографии публикует нечасто. Скажите, насколько он любит публичность, и насколько внимательно сам следит за тем, что пишут в интернете? Какие соцсети предпочитает читать?

Чернов: Смотрите, был один единственный случай, когда я повелся на его просьбу удалить материал с сайта. Все, с тех пор я себе дал зарок. Он позвонил, очень просил удалить материал, который лично ему не понравился. Но это, опять же, было в те времена, когда было заигрывание с прессой, когда мы, наивные местные журналисты, думали, что можно как-то с властью работать продуктивно и конструктивно. Я повелся, я удалил. Это мой позор. С тех пор ни одного материала я больше не удалил, кто бы ко мне ни обращался. А мне буквально два дня назад опять стали мозг выковыривать ложкой: удалите это, там плохо написано. Нет, все…

Соцсети – его нет нигде. То есть у него, конечно, аккаунты есть в Instagram, Facebook… кстати, американская контора. Во «ВКонтакте», не помню – по-моему, нет у него. А в этих двух сетях точно есть. Но ведет он их очень сдержанно, редко и официально. У него есть там несколько фотографий, которые он лично отобрал и опубликовал. Фотография в футбольной форме, за работой за компьютером, чудесная фотография в брянских колосьях…

Очень все выдержанно. Может быть, он у вас начнет, потому что первые полгода надо будет позаигрывать, надо будет найти тех, кто будет мягок и кого можно продавить, и тех, кто не поддастся. Сейчас, на мой взгляд, он будет выяснять. И будут всякого рода заигрывания, демократические шаги. Вестись ли вам на них – это вам решать. Но нет, он абсолютно не открытый человек.

В первые полгода, я все к ним возвращаюсь, он даже проехался на инвалидной коляске по городу. Была акция, что недоступная среда для инвалидов. Есть безумно прекрасные фотографии, где он сам крутит колеса, сбивая руки в кровь. Но, насколько я вижу, они то ли удалены, то ли вычищены… У меня в архиве конечно остались. Он очень четко и жестко, по моему мнению, подходит: ничего не должно кинуть тень на его гладко выбритую голову. Все должно быть гладко.

Ахмеров: Александр, вы в самом начале посоветовали любить и жаловать Коробко, как завещал наш губернатор. Помогите нам найти в нем что-то хорошее, за что его можно любить и жаловать. Какие-то, может, все же есть реально позитивные достижения, которые можно записать на его счет, или все абсолютно плохо, так как вы нарисовали?

Чернов: Может быть, мои слова покажутся плохими… Но вы должны понимать, что он профессионал. Я не знаю, откуда у него эта профессиональность взялась. Сложно сказать, что она у него в Стародубе была воспитана. То ли он какие-то курсы проходил, то ли он сам по себе одаренный, и в нем это все раскрылось. Может быть, я мрачными красками нарисовал, но хорошее то, что он хорошо выполняет свою работу. Вот ему дали круг обязанностей, фронт работы, и он ее выполняет на пять с плюсом. Это же хорошо, когда хороший работник, преданный работник. Когда ты можешь на него положиться.

Хорошо же, что он зачистил самостийность в районах вокруг Брянска? Прекрасно! Для центральной власти в Брянске это отлично. Центральная власть может спокойно спать, нет никакого шатания влево-вправо. Прекрасно же, что нет людей, которые могут себе позволить критиковать областную власть. Да замечательно! Губернатор может засыпать спокойно, ничто не тревожит его сон. Он, губернатор, захотел выйти на балкон с портретами своих родственников на праздник Победы, он вышел. Никто не посмеет сказать, что на балконе губернатора не все убрано. Были же и такие недопустимые моменты.

Коробко же сделал выборы, что избирается только одна партия практически, а другие вынуждены стоять в сторонке, и нервно теребить в руках платочки. Все!

Это же палка о двух концах: для кого-то это мрачная картина, а для кого-то это прекрасный голливудский фильм

Ахмеров: У меня вопросы закончились, но в комментариях просят спросить, какая зарплата была у господина Коробко в Брянской области.

Чернов: Да, я читал комментарии и перед эфиром уточнял… За 2020 год почему-то на сайте правительства не выложено. А за 2019 год, мы писали на сайте, что «за пропаганду и промывание мозгов в Брянской области неплохо платят – по 313 тысяч 327 рублей в месяц. Или в день — примерно по 10 тысяч 444 рубля 25 копеек». Вот, собственно, за 2019 год — 313 тысяч в месяц – это денежное содержание Александра Михайловича Коробко. Но нам надо понимать, что в 2020 году, насколько я помню, у них увеличилось до 360 тысяч плюс-минус.

И видеоблогер, которого в итоге посадили, утверждает с помощью своих источников, в том числе в одном из банков, через который проходили платежки, что якобы были еще доходы, что в такого рода структурах есть всякие премии предновогодние. Вроде как там еще что-то было. Но это не знаю, опять же, надо уточнять у Александра Михайловича. А то наклевещу на него… Но он смог купить квартиру в центре города, буквально в 200 метрах от правительства Брянской области, это факт. Здесь далеко не каждый работяга можете себе позволить квартиру в центре города.

Ахмеров: Еще один слушатель просит оценить адекватность господина Коробко по шкале от 1 до 10. Не знаю, что имеется в виду…

Чернов: Для кого-то он адекватен, для кого-то нет. Ну давайте я десятку поставлю. На всякий случай.

Ахмеров: Ловили ли его на коррупции?

Чернов: Нет, только сейф в избирательной комиссии. Коррупции нет. Господь с вами, какая коррупция. Его же услали в другие регионы не потому, что у него были скандалы с коррупцией. Нет, надо отдать должное Александру Михайловичу, что он едва ли не единственный замгубернатора Брянской области, за которым в принципе скандалов не было. Ни коррупционных, ни личных. Там даже порочащих его связей замечено не было.

Ахмеров: Вопросов у нас больше нет. Спасибо, Александр, что пришли и рассказали ульяновцам о человеке, который какое-то время будет «рулить» нашей внутренней политикой. Скажу честно, картину вы нарисовали мрачную…

Чернов: Вы думаете, что «какое-то время»? Я думаю, что долго будет рулить.

Ахмеров: Ну Тамбову же повезло…

Чернов: Ключевое слово «повезло». Недолго. Я еще хочу передать персональный привет Александру Михайловичу. Он наверняка меня помнит. Прошу сразу меня извинить за это интервью. Ничего не хотел сказать. Надеюсь, не сказал. Александр Михайлович, без вас здесь грустно. Реально, скучно, грустно. Не могу сказать, что мы печалимся о вашем отъезде, но без вас как-то местный и политический и «СМИшный» климат стал более унылым и пресным. Но вы, пожалуйста, не возвращайтесь.

Ахмеров: Прекрасный финал. На этом предлагаю завершить. До свидания!

Чернов: До свидания!