«Мы не всегда теперь можем публично критиковать»

Депутат Госдумы Алексей Куринный — о технологиях административной победы «Единой России» на выборах, проблемах и успехах КПРФ, разногласиях с Алексеем Русских, собственных губернаторских амбициях и многом другом

Журналист, администратор телеграм-канала «Симбирский шугожор» Виталий Ахмеров записал прямое аудио-интервью c депутатом Государственной Думы, первым секретарем Ульяновского обкома КПРФ Алексеем Куринным. Simbirsk.City публикует полную стенограмму записи разговора.

Ахмеров: Новый формат мы испытываем вместе с Алексеем Владимировичем Куринным. Он любезно согласился на этот эксперимент, а для него это тоже эксперимент: как он мне сказал, он в таком формате пока интервью не давал. Это похоже на радио-интервью, радио-дебаты, если такое сравнение уместно. Скажу, что после окончания эфира запись сохранится, я ее опубликую, а потом подготовлю стенограмму и тоже опубликую для тех, кто предпочитает читать, а не слушать. Слушатели могут оставлять свои вопросы, комментарии в чате. Возможно, по ходу трансляции мы к ним обратимся, какие-то из них озвучим, может быть, ответим, обсудим. Не стесняйтесь, участвуйте в нашем диалоге.

Теперь пару слов о госте, хотя он в представлении не нуждается, но я все же скажу. Алексей Владимирович Куринный – депутат Госдумы 7-го, а теперь и 8-го созывов, первый секретарь ульяновского обкома КПРФ, один из самых активных депутатов и, если не ошибаюсь, чемпион Госдумы прошлого созыва по количеству выступлений с трибуны. Здравствуйте, Алексей Владимирович.

Куринный: Добрый вечер.

Ахмеров: Я должен предупредить слушателей, что подготовил вопросы заранее, и Алексей Владимирович эти вопросы видел. Я хотел, чтобы у него была возможность с ними ознакомиться, подготовить ответы.  Потому что формат, как я сказал, экспериментальный, и я бы хотел, чтобы диалог был подготовленным. Тем более, что некоторые из вопросов довольно неудобные, и было бы справедливо, чтобы Алексей Владимирович был к ним готов.

Куринный: Но вы мне писали, что в процессе будете задавать неподготовленные вопросы.

Ахмеров: Да, естественно, если у меня будут возникать какие-то дополнительные вопросы, в том числе неудобные, я их буду задавать, как должно быть в настоящем, правильном интервью.

Предлагаю начать с главного: итоги выборов. КПРФ набрала в Ульяновске много голосов, наш регион стал одним из лидеров в России по количеству набранных процентов. Но для обкома на первый взгляд, нет никакой пользы от этого достижения, потому что в межрегиональном списке кандидатов Айрат Гибатдинов был только на шестом месте, Виталий Кузин – еще ниже. Получается, что Ульяновский обком КПРФ зарабатывал голоса для Калашникова (Калашников выиграл выборы в одномандатном округе, — прим. ред.), Авдеева, Останиной, которые представляют другие регионы. Не обидно, что так получилось?

Куринный: На самом деле, немножко не так. Учитывая, что я был в федеральном списке, каждый из тех, кто голосовал за КПРФ, голосовал и за меня лично, для того, чтобы я прошел. Если говорить о первоначальных раскладах, то в этой тройке должны были быть Калашников, Куринный и представитель Оренбурга, но так как меня перевели в федеральную часть, список сместился, и представители ульяновцев оказались чуть дальше. Что касается дальнейшей работы, то, безусловно, мы получим от тех депутатов, которые прошли, некоторое количество ставок. Я напомню, что прошли два человека, это Михаил Авдеев и Нина Останина, достаточно активная наша руководитель женского движения. Эти ставки будут перераспределены на наш областной комитет для работы наших активистов. Эти же люди будут отвечать, каждый по своему направлению, за Ульяновскую область. Вместе со мной, я никуда не деваюсь, сразу могу сказать.

Я остаюсь в Ульяновской области, как и был до этого все время

Ахмеров: Ни Кузин, ни Гибатдинов победить в своих округах не смогли. Хотя у Кузина, как вы говорили, были все шансы на победу в округе, вашем округе, где вы одержали победу пять лет назад. Не хватило немного городской явки и наблюдателей, как вы сказали. Но мне видится, что не хватило еще и агитации. Лично у меня было ощущение, что одномандатники КПРФ устранились от ведения кампания. Да, мы видели на улицах много билбордов с призывами голосовать за КПРФ. «КПРФ – партия будущего», «КПРФ №1», красивые эффектные билборды. Но лиц Кузина и Гибатдинова не было, их узнаваемость никак не повышалась. Есть мнение, что так получилось из-за договоренностей КПРФ с «Единой Россией»: мол, у нас будет губернатор из КПРФ, а «Единая Россия» получит депутатов Госдумы. Такой статус-кво. В пользу этой версии, возможно, говорит тот факт, что вы не выдвигались по 187 округу, где шансов на победу у вас было все же больше, чем у Кузина. Эти разговоры о договоренностях КПРФ и «Единой России» вы как прокомментируете?

Куринный: Версий много. Я вам сразу скажу, что ни с кем из представителей «Единой России» по этому не было никакого торга, никаких разговоров. Если говорить обо мне, то речь шла о том, чтобы я либо сконцентрировался на округе, либо помог своим товарищам, в том числе в соседних регионах, в этой непростой ситуации. Мне было рекомендовано работать на несколько регионов. Вы сами понимаете, если бы потом я проиграл одномандатный округ, было бы не очень здорово. Поэтому второй секретарь у нас был направлен в 188 округ, третий секретарь в 187. На начальных этапах у нас возникли сложности с узнаваемостью.

Замеры показывали низкую личную узнаваемость наших кандидатов

Представители той индустрии, которая занимается билбордами, почему-то категорически отказывались на тот момент размещать именно лица. Партию они готовы были размещать, лица – не готовы. Я говорю про начало избирательной кампании. Поэтому мы сделали ставку на партийную кампанию в первую очередь, которая должна была вытаскивать за собой одномандатников. Может быть, как показал дальнейший опыт, где-то и промахнулись по одной простой причине: партия «тащила» Кузина, у которого была небольшая известность, но произошло технологичное включение в кампанию «Коммунистов России».

Я говорю, в частности, про господина Долгова (Михаил Долгов, депутат Ульяновской городской думы, кандидат в депутаты ГД по 187-ому округу — прим.ред.), который оказался выше Кузина в алфавитном списке кандидатов, и «отъел» 25 тысяч. Это не долговские голоса, мы абсолютно уверены. Это те люди, которые были готовы голосовать за коммунистов, но не сильно разобрались. Соответственно, 25 тысяч за Долгова и 8 тысяч разницы между Кузиным и Кононовым – это как раз та часть, которая была технологично «съедена». И остальная часть, позже поговорим об этом, это то, как проходили сами выборы и какова технология тех «выигрышей», которые прошли по всей России, и особо нагло в Москве.

Безусловно, может быть, мы в части личного позиционирования немножко ошиблись, но и листовки были, и газеты были с нашими кандидатами

Понятно, что тяжело состязаться с такой агитацией, как, например, у господина Моргачева, за которого вложили сразу 30 млн рублей и заклеили все, что только можно.  И кандидат, который лично из себя ничего не представляет, вдруг неожиданно оказался главным оппозиционером. Некоторое время этому даже верили.

Ахмеров: А чем на самом деле была кампания Моргачева (Сергей Моргачев — депутат Ульяновской городской думы, кандидат в депутаты ГД по 187-ому округу — прим.ред.) на ваш взгляд?

Куринный: Это технологический шаг был. Выдвигается кандидат, который должен был «разорвать» протестное голосование. Предположительно, оно концентрировалось на КПРФ, поэтому выдвигается Моргачев, ведется кампания…

Ахмеров: А почему тогда его сняли?

Куринный: Возникло две ошибки. Во-первых, они замерили переток чисто социологически. Что будет, если снять Моргачева, куда перетекут голоса. И вроде бы получилось, что перетекают они в большей степени к Кононову, я не знаю как. И второй вариант, конечно, это угроза того, что искусственно выдвинутый технический кандидат может выиграть.

Ахмеров: То есть, они испугались, что перестарались?

Куринный: Здесь вопрос был в контроле. Штаб господина Моргачева сказал, что будет закрывать все участки по 4-5 человек, и понятно, что это значительно осложнило бы фальсификации, и в этих условиях мог выиграть кто угодно: Моргачев, Кузин, но не Кононов.

Ахмеров: Кампанию Моргачева профинансировал, как я понимаю, Родионов. Какой здесь его интерес, как вы думаете?

Куринный: Я не знаю, на самом деле, каково здесь стечение обстоятельств и какой интерес у Родионова. Я представляю, что он таким образом оказывал услугу в виде разрыва протестного голосования. Но немножечко потом заигрались. Плюс политтехнологи самарские, которые всегда работали у нас на выборах, а теперь оказались лишены доступа к предвыборным бюджетам. Их в последнем варианте осваивали москвичи. И вот все это наложилось одно на другое, в результате появился феномен полицейского-коррупционера, который оказался главным борцом с коррупцией.

Ахмеров: Спасибо, что дали честные, как мне показалось,  оценки кампании Моргачева и промахам кампании КПРФ. Теперь поговорим о вас. Вы считаете себя оппозиционером в современной России?

Куринный: В современной России – это широко сказано. Я представитель оппозиционной партии. Во всяком случае, был представителем оппозиционной парии, теперь немножко акценты сместились. Теперь у нас губернатор – представитель КПРФ, хотя большинство у «Единой России». Конструкция более сложная. В принципе, я всегда представлял оппозицию.

Ахмеров: Не всегда. Вам часто ставят в вину, что вы несколько раз за свою политическую карьеру меняли партии. Выдвигались и от «Единой России», и от «Справедливой», пока не пришли, наконец, в КПРФ. Эта критика довольно часто и давно уже звучит, лет 10, не меньше. Как вы на нее обычно отвечаете?

Куринный: Знаете, это не критика, это некая методичка, которую раздают представителям администраций, когда я приезжаю в тот или иной район. «А вот, вы были там, там…». Я могу сказать, если коротко, что партии действительно менялись, но убеждения никогда не менялись. В 2004 году я пришел в молодую партию «Единая Россия» с надеждой, что это партия, которая будет менять жизнь людей к лучшему. Но в 2005-2006 началась реализация 122-го закона знаменитого. У людей начали отнимать льготы, от меня требовалось голосование в Законодательном собрании, я категорически отказался это делать, в частности, по региональным льготам. Мне тогда сказали, что, значит, не место мне в этой самой партии. В то время довольно активно «Родина» как раз противостояла всему этому беспределу, связанному с отменой льгот, и через несколько месяцев я вступил в «Родину», которая преобразовалась в «Справедливую Россию».

Ну а из «Справедливой России» я был исключен буквально через год с формулировкой первоначальной «за дискредитацию губернатора Ульяновской области». В оппозиционной партии это так и звучало, поскольку, к сожалению, партия, поступила под контроль местного олигархата. Того же Родионова, в тот момент Харлова, этой группы влияния. Ну и последние 11 лет я представляю КПРФ, больше никуда не двигался. Товарищи в 2014 году доверили мне право возглавлять партию. С тех пор КПРФ, как я считаю, это единственная системная оппозиционная партия, которая на территории Российской Федерации работает.

Ахмеров: В 2016 году вы показали прекрасный результат на губернаторских выборах. Там буквально нескольких процентов не хватило до второго тура. Но в этом году Кремль прислал в регион вашего однопартийца Алексея Русских, хотя, казалось бы, у КПРФ есть более популярный кандидат в регионе. Как вы это объясните? Может быть, есть какая-то взаимосвязь, и это была попытка отстранить вас от притязаний на губернаторство?

Куринный: Я коротко отвечу, Виталий. Взаимосвязь есть. А уж расшифровывать это, вдаваться в какие-то дополнительные теории и рассуждения я смысла не вижу.

Ахмеров: Понял, не буду задавать уточняющих вопросов, потому что, думаю, и слушателям, и мне здесь все очевидно. Да, пока не получилось, но в будущем вы видите себя нашим губернатором?

Куринный: Я не исключаю такую возможность, поэтому ближайшие пять лет это заложено как-то в мыслях, голове, планах.

Ахмеров: Значит ли это, что, несмотря на избрание по федеральному списку, Ульяновская область будет в приоритете вашей работы?

Куринный: Я остаюсь первым секретарем нашего областного отделения, никуда отсюда не деваюсь, наша область является для меня приоритетной, головной, за нее я и буду отвечать. Конечно, получу в нагрузку еще три-четыре области рядом, но, конечно, родная область будет первой всегда.

Ахмеров: Про Алексея Юрьевича Русских немного поговорим. Как вы думаете, в широком смысле, чего ждать региону от его губернаторства? Вы его хорошо знаете и плотно работали с ним в последние месяцы.

Куринный: Ждать перемен. Потому что, мне кажется, независимо от разных конспирологических теорий, появление нового человека, новой команды будет связано с разрывом того сложившегося состояния, многих коррупционных кланов, которые здесь сложились за многие годы. И если мы проанализируем последние несколько месяцев, то если честно, Ульяновская область никогда не получала столько поддержки, сколько получила за эти несколько месяцев. Я говорю про дорогу, которая будет строиться в Димитровград, это порядка 12 миллиардов только сейчас. Я говорю про проект новой больницы, про БСМП. Я говорю еще про ряд проектов, которые пока больше на бумаге, но, я надеюсь, они будут реализованы. Ну и плюс те деньги, которые приходят в рамках «задабривания» ульяновцев, в рамках предвыборной кампании.

Ахмеров: Меры поддержки, о которых вы сказали, это результат лоббирования Русских?

Куринный: Это результат лоббирования Русских, это результат желания показать, что новый губернатор предпринимает какие-то меры, добивается каких-то результатов. Кстати, и поликлиника на Нижней Террасе вернулась в повестку, откуда ее изъяли, но по последним данным она тоже будет построена.

Ахмеров: По кадрам Алексей Юрьевич советуется с вами? Вы с ним находитесь в контакте, и как выглядит ваш контакт с губернатором?

Куринный: Мы свое мнение высказываем по каждой кандидатуре. Не всегда оно совпадает в итоге с тем решением, которое принимается, поэтому, конечно, здесь не всегда все однозначно. Но встречи довольно регулярные, и, как бы кому это нравилось, или не нравилось, мы называем вещи своими именами. Жуликов, которые здесь работали, называем жуликами, дополнительные факты приводим и свое мнение не меняем, даже если пока они остаются на каких-то руководящих постах.

Ахмеров: У вас есть какая-то информация о конфигурации правительства, которое Русских должен сформировать в ближайшее время, или вас не посвящают в такие вопросы?

Куринный: Пока в общих чертах. Руководителем правительства будет представитель КПРФ, это мы знаем. Это человек, которому лично доверяет Алексей Юрьевич. В остальном правительство, думаю, будет формироваться из местных кадров. Тщательно отобранных, конечно.

Ахмеров: Фамилию председателя можем назвать?

Куринный: Я думаю, это будет Эдель (Игорь Эдель, в настоящее время замгубернатора Ульяновской области — прим.ред.).

Ахмеров: У Морозова и его администрации была довольно жесткая оппозиция в вашем лице, в лице обкома. Ваше личное противостояние с Морозовым было весомым фактором политической жизни региона. Это яркое противостояние, яркая взаимная критика. У Русских такой оппозиции не будет, он попадает в некие тепличные условия. Как вы думаете, отсутствие оппозиции не навредит качеству его управления?

Куринный: В публичном плане, безусловно, навредит. Но на уровне внутренних взаимодействий наша позиция никак не меняется. Не сглаживается каким-то образом. Мы не всегда теперь можем публично критиковать, но абсолютно четко заявляем на внутренних встречах, на заседаниях фракции. Даже когда от имени губернатора был внесен закон об изменениях в избирательное законодательство, дублирующий федеральные изменения, мы за него не голосовали, хотя нам и говорили, что «он внесен вашим губернатором, это ваш человек, почему вы не голосуете». Потому что вопрос изменений избирательного законодательства – вопрос принципиальный. Мы и на уровне Госдумы этот закон поддерживать никогда не будем. Как и по ряду других вопросов, в части поддержки местных олигархов, в части коррупционеров, в части многих выявленных нарушений. Будем говорить о них.

Ахмеров: Вопрос про Димитровград. КПРФ там уже три года правит, у вас большинство в Гордуме. Как вы считаете, партия справляется с бременем власти в Димитровграде? Лично вы довольны качеством управления городом, или что-то идет не так, как вам хотелось бы?

Куринный: На самом деле это миф, что партия контролирует Димитровград. Я напомню, что первые практически девять месяцев господин Морозов не давал назначить главу, там фактически был глава от «Единой России». Это были длительные бои. Потом где-то месяца три-четыре был наш глава и большинство в гордуме, а потом пошла вторая волна, когда наших депутатов стали снимать за декларации, удалять по разным причинам.

Господин Морозов поработал очень плотно в этой части, и сейчас большинства у нас в городской думе нет

Несмотря на все наши старания, несмотря на то, что наш кандидат победил на прошедших в этом году довыборах.

Ахмеров: А какое сейчас соотношение в гордуме?

Куринный: Там человек 12 – это наши, около восьми человек – «Единая Россия», ну и примкнувшие к ней полунезависимые, от ЛДПР один представитель. Смешанная солянка, и у нас там нет абсолютного большинства. Если говорить про город, то, конечно, областная власть в лице господина Морозова крайне жестко обходилась с предоставлением помощи из областного бюджета. По дорогам Димитровград, по моим оценкам, за эти два года недополучил порядка 500 миллионов рублей.

Ахмеров: Это месть?

Куринный: Это месть, глупая месть и городу, и КПРФ. Месть, которая должна была показать людям, что условная власть КПРФ проваливается. Были и другие моменты, связанные с трансфертами. Были подарки лично от губернатора, который показывал, как он с одной стороны любит, а с другой стороны недофинансирует город. Сейчас, я думаю, ситуация выровняется, потому что придется искать точки соприкосновения всем трем силам.

Ахмеров: Как Димитровград проголосовал на этих выборах?

Куринный: Показал лучший для КПРФ результат, наряду с Ленинским районом Ульяновска. Город остается «красным».

Ахмеров: Вы с Кононовым, который теперь будет депутатом по вашему бывшему округу, отработали весь предыдущий созыв в Госдуме. Можете что-нибудь хорошее о нем сказать как о человеке, депутате, профессионале?

Куринный: Я с ним познакомился буквально в тот момент, когда он вдруг решил баллотироваться от нашей области. В Госдуме я его не видел, не слышал, и ничего не могу сказать о его какой-то деятельности.

Ахмеров: Алексей Юрьевич Русских довольно активно участвовал в предвыборном пиаре Кононова, таскал везде за собой на мероприятиях. Как это расценивать? По сути, губернатор от КПРФ занимался пиаром конкурента.

Куринный: Есть много разных моментов. Вы понимаете: губернатор от КПРФ, которого назначает президент, и губернатор от КПРФ, который избирается на жестких выборах – это две совершенно большие разницы. Мне кажется, он пытался удерживать баланс. Там были и наши представители периодически, и Кононов терся рядом все время, старался. Но Кононова показывали регулярно и освещали в СМИ, а присутствие Кузина и Гибатдинова оставалось за рамками освещения.

Ахмеров: Сергей Иванович Морозов – ваш новый коллега по Госдуме, и он там будет вашим единственным земляком, потому что Третьяк и Кононов – варяги, Беспаловой в Госдуме больше нет, Маринин не проходит, насколько я понимаю, и выходит, что вас там двое, ульяновцев, остается. Вам придется наладить с ним какие-то рабочие отношения, или продолжите конфликтовать по старой привычке? Какие будут отношения с Сергеем Ивановичем у вас?

Куринный: Первое, Виталий, Сергей Иванович Морозов еще не прошел в Госдуму. Тех голосов, которые он набрал, недостаточно при современном раскладе. Мандат стоит 232 тысячи, у Сергея Ивановича около 180 тысяч. То есть если сейчас никто из федеральной пятерки [«Единой России] не откажется [от мандата], он никуда не проходит. Его надежда только на отказ, и мне кажется, что этим ульяновцы отказали ему в доверии.

Что касается личных отношений, то у меня нет личной неприязни конкретно к Сергею Ивановичу Морозову. Я его не критиковал, например, условно, за кривой нос, или за какие-то ошибки речевые. Я критиковал его за коррупцию, я, наша партия критиковали его за помощь близким олигархам, за кумовство и т.п. Сейчас в этом отношении делить нечего и каким-то образом конфликтовать не вижу смысла, если, повторюсь, Сергей Иванович в Государственную Думу все-таки пройдет.

Ахмеров: Продолжая разговор про депутатов Госдумы. У избирателей к ним одна главная претензия: слишком высокие зарплаты. Если не ошибаюсь, что-то около полумиллиона в месяц. Вы, как депутат, успеваете столько потратить, или какую-то часть откладываете на будущее, на «черный день»? Может быть, переводите в партийную кассу?

Куринный: Во-первых, я думаю, для большинства, если не для подавляющего большинства депутатов, даже столь высокая зарплата не имеет никакого значения. Это миллионеры, мультимиллионеры, миллиардеры. Им совершенно без разницы, какая у них зарплата. Я понимаю, что специально именно это выпячивается в первую очередь, но я тоже согласен, что сегодняшняя зарплата депутатов Госдумы необоснованно высокая. Наша партия помогает нам частично эту зарплату использовать для поддержки партии. Есть такое понятие, как «партмаксимум», поэтому часть средств перечисляется в федеральную нашу кассу, часть в региональную, для поддержки партийных организаций.

Ахмеров: А какие еще источники финансирования есть у регионального отделения КПРФ?

Куринный: Основной источник финансирования – это транши от ЦК. Эти транши приходят в качестве оплаты голосов, полученных на выборах. Многие считают, что это неправильно, когда партия получает деньги за голоса, полученные на выборах, например, в Госдуму. Но я думаю, это все-таки правильнее, чем получать деньги от непонятных финансово-промышленных группировок, и потом быть им обязанным, с одной стороны, а с другой стороны каким-то образом от них зависеть. Поэтому та схема, которая сегодня в России реализована, при всех ее недостатках, достаточно цивилизованная, действующая во многих странах. Партия получает деньги в зависимости от полученных голосов и тратит их на поддержание структуры, на участие в избирательных кампаниях. Это основная часть денег. Все данные о нашем содержании открыты. Небольшая часть, процентов 20, это взносы, которые мы собираем со своих членов. И пожертвования, которые поступают, в том числе, от депутатов всех уровней. Вот, собственно, все наши деньги.

Ахмеров: Когда Ринат Шайдуллин избирался в Заксобрание от КПРФ, он вносил пожертвования в партийную кассу?

Куринный: Вносил, правда, это было до меня еще. И в принятии решения конкретно по Ринату Шайдуллину я не принимал участия.

Ахмеров: Стыдно ли вам, что Шайдуллин избирался в ЗСО от КПРФ? Поясню для слушателей, что Ринат Шайдуллин – это застройщик, который «загремел» по уголовному делу о мошенничестве с обманом дольщиков.

Куринный: Это не тот человек, который должен был избираться. Правда, я это понял чуть позже, чем произошло то, что произошло.

Ахмеров: А есть еще какие-то вещи, за которые Вам, как политику, стыдно?

Куринный: Конечно есть, хоть некоторые говорят, что политики – это люди бессовестные, без стыда. Хотя, может, именно моральные принципы и позволяют еще работать, потому что как только ты их потерял, депутатом уже быть нельзя ни в коем случае.

Ахмеров: А что это за вещи, можете сказать?

Куринный: Когда промолчал, когда надо было сказать. Когда не довел свою позицию, когда оказался в стороне… их много таких вещей, если анализировать. Но самое главное, чтобы на этом основании делались выводы и в последующем принимались соответствующие решения.

Ахмеров: Довольно обтекаемый ответ. Я тогда попробую конкретизировать. Вспомнилась история с протестами против засыпки Свияги для строительства второй очереди« Аквамолла». Вы ее отлично помните, я думаю.

Куринный: Я помню эту историю.

Ахмеров: Вы возглавили этот протест, вы собирали довольно многочисленные пикеты тогда, перекрывали дорогу, если не ошибаюсь.

Куринный: Перекрывали дорогу мы по другому поводу — сквер на Промышленной.

Ахмеров: Тем не менее, помню, что протесты против засыпки Свияги в какой-то момент прекратились единомоментно, публикации в дружественных вам «Улновостях» тоже прекратились резко. Почему так произошло, можете пояснить?

Куринный: За «Улновости» ответить не могу, они дружественные, но не контролируемые нами. Что касается людей, мы действительно собирались, мы действительно разговаривали с ними. Мы действительно рассматривали судебную перспективу. И даже обратились во все надзорные органы, в которые только можно было обратиться, но, самое главное, что останавливает стройку или какое-то непопулярное решение, это не участие депутата, и не то, что он там что-то возглавил, а это люди. Если на месте вы видите горящие глаза, если вы видите 100-200 человек, готовых биться за свое право, тогда есть смысл, есть необходимость заниматься здесь. Именно так мы отстояли в свое время и «Мэриотт», и именно так мы отстояли сквер на Промышленной, ну и еще порядка 15 объектов, которые были, где жили в палатках. А когда люди выходят и говорят, что вот здесь есть проблема, а вы депутат и давайте разбирайтесь… Да, мы пройдем все круги, которые положено, по надзорным органам, мы выйдем в суд (и такое было неоднократно), но очень часто наш суд и наши надзорные органы принимают не то решение, абсолютно не то решение.

А по засыпке Свияги – не возглавлял я, к сожалению, этот протест

Мы там несколько раз были, разговаривали, встречались. Как-то все утухло все само собой. Потому что и с жителями переговорили, и каким-то образом заинтересовали, видимо, активистов, выбили из этой системы. Поэтому никаких подковерных моментов здесь нет, абсолютно могу вас уверить.

Ахмеров: Спасибо. Там же, в том же районе (Пески) этим летом вы были на сходе граждан по поводу строительства магистрали, моста, развязки. Там какая ситуация сейчас?

Куринный: Мы запросили все органы, мы получили информацию о том, что зеленая зона вдоль Свияги входит в зеленый щит, ее застройка запрещена. Прокурор Ленинского района вынес соответствующее решение, о том, что на месте зеленой зоны никакая застройка невозможна. Пока остановились на этом.

Ахмеров: Понятно, интересно. Потому что деньги на мост выделили, на днях прошла новость.

Куринный: Да, но речь идет о зеленой зоне. Мы говорим о застройке зеленой зоны, вот этой полосы, Вы там, кстати, тоже присутствовали.

Ахмеров: Да, поэтому я и спрашиваю. Просто не очень хорошо представляю, как можно построить мост, развязку и не тронуть зеленую зону.

Куринный: Я тоже, если честно, слабо представляю. Видимо будем разбираться дальше.

Ахмеров: Мы уже разговариваем полчаса и я буду закругляться. Пару личных вопросов задам. Алексей Владимирович, многие замечают, что вы очень редко улыбаетесь. Почему так?

Куринный: Не знаю, если честно, Виталий. Буду стараться улыбаться больше.

Ахмеров: Да, постарайтесь. Вы сейчас в Ульяновске, насколько я знаю, находитесь.

Куринный: Да.

Ахмеров: Вы пять лет уже на два города живете. Скажите пожалуйста, вам где комфортнее находиться: в Москве, или здесь, в Ульяновске? И почему?

Куринный: Вы знаете, я иногда глаза открываю по утрам и вспоминаю: где же я нахожусь, в Ульяновске или в Москве. У меня такая схема: либо три дня там, четыре дня здесь, либо наоборот, четыре дня там, три дня здесь. Естественно, что Ульяновск ближе. Естественно, что здесь все родное. Естественно, что здесь все знакомо. Москва – это больше работа, я, по сути, Москву и не вижу: дом – Дума, дом – Дума, какие-то мероприятия отдельные, вот и все.

Ахмеров: А жена с детьми где находятся?

Куринный: Летом находятся здесь полностью, а сейчас в Москве.

Ахмеров: Учатся в Москве дети?

Куринный: Да.

Ахмеров: Все, Алексей Владимирович, больше у меня вопросов нет. Если у вас есть, что сказать по поводу прошедших выборов, добавить к тому, что уже было сказано об их честности, о дальнейших действиях, может быть, хотите рассказать. Мы с удовольствием вас выслушаем.

Куринный: Хорошо, может быть, у кого-то еще вопросы появятся. Что касается выборов, которые прошли: я думаю, ни у кого нет и тени сомнения, что они были честными. К сожалению, сегодняшние технологии,  политическое администрирование позволяют добиваться таких результатов, даже когда кандидат изначально проигрывает. И чтобы выигрывать у провластного кандидата, надо быть не просто лучше, не просто сильнее, а на порядок лучше и на порядок сильнее. Трехдневное голосование – это, конечно, мощное испытание, это тысячи участков. В Ульяновской области, это минимум два наблюдателя, а лучше три-четыре, но, к сожалению, ресурсов на это у нас не всегда было достаточно. Фактически в эту кампанию у нас оплата наблюдателей «съела» половину ресурсов, поэтому, может быть, не столь яркая была кампания, не столь ожидаемое представительство в разных средствах агитации, к которым люди привыкли. Это сделано не зря, трехдневное голосование, огромные ресурсы, необходимость привлечения большого количества людей, и, собственно, та технология, которая практически была отработана.

Первое – это загнать всех подконтрольных в первый день. Для чего? Мы посмотрели на примере первой школы: это столпотворение, это небольшое помещение, это сотрудники, которые видят друг друга. По большому счету из федеральных организаций, которые получили соответствующие рекомендации, как голосовать. Естественно, в этих условиях психологически люди должны дезориентироваться и проголосовать так, как требуют, во всяком случае многие. Плюс открытые кабинки, совершенно открытые, где никакой тайны голосования не соблюдается. Плюс камера, висящая непосредственно перед ящиком, где при желании можно разглядеть, я думаю, людям об этом говорили, как они проголосовали, когда бросали бюллетени в ящик. То есть это первая волна, хотя она не помогла, как потом показал результат.

Второе – это то, что связано с надомным голосованием, с нагоном. Здесь тоже наш человек на участке, второй – на одном из ящиков, ну а третий, четвертый ящики уезжали без нас. Зачастую катались неизвестно где, по незаполненным реестрам, и по этому поводу была масса жалоб нами написанных. К сожалению, только четыре было аннулировано результатов голосования в этих урнах. Потом перестали вообще аннулировать и стали игнорировать. Это катание в сельских населенных пунктах, безусловно, потому что в городе этого сделать не получилось.

Оно привело к такому нагону явки. Хотя, если мы разберемся по цифрам, нам удалось в этот раз процентов на десять «сбить» явку в сельских районах. «Сбить» – именно не допустить лишних накруток. И мы, может впервые в истории, выиграли, например, четыре крупных участка в Вешкайме, один участок в Кузоватове, еще в некоторых, скажем так,  центрах наших районных. К чему, в итоге, пришлось прибегать? Первое, я уже говорил, что город Ульяновск, город Димитровград, город Новоульяновск проголосовали за КПРФ и за ее кандидатов. Мы здесь выигрывали, абсолютно точно по результатам первым, которые приходили.

И для того, чтобы как-то компенсировать, приблизительно, где-то около часа ночи зависла система подсчета

Мы посмотрели по 50-ти участкам. Видимо в течение двух дней были вычислены те участки, где у нас либо слабые наблюдатели, либо, скажем так, купленные наблюдатели. Именно по этим 50-ти участкам мы получили в последующем, после того, как посчитали наше преимущество по городским, как я понимаю, всем участкам, мы получили совершенно другие результаты, противоположные. Даже так получилось, что на одном из участков за Кузина, например, проголосовало ноль, а за Кононова – 232, если я не ошибаюсь. Сейчас мы занимаемся в этом селе как раз поиском тех, кто проголосовал за Кузина, чтобы дальше обжаловать в соответствующих органах. Собственно, эта технология: если ты не имеешь хорошего запаса, она позволяет «съедать» голоса. На одномандатном округе, по нашим подсчетам, они «съели» у нас 12 тысяч голосов, точнее добавили себе, а в целом по Ульяновской области — порядка 25 тысяч голосов. Это то, что сегодня может сделать административный ресурс.

Это то, что может сделать грамотное политическое администрирование, административное вот такое принуждение, как таковое. Это говорит о том, что естественно, для того, чтобы в дальнейшем бороться с машиной, чтобы бороться с действующей властью, нам необходимо иметь мощную, многочисленную, массовую партию, чтобы мы могли провести предварительный отбор. Нам необходимо иметь достаточное количество средств. Ну и самое главное, что даже это все, даже напряжение сил, если средства найдутся, будет перекрыто, может быть перекрыто электронным голосованием, с которым мы столкнулись в Москве.

Это совершенно новое измерение, совершенно новый подход, когда восемь округов, где выигрывали наши кандидаты, вдруг к утру оказались «покрыты» этим самым электронным голосованием, где огромное количество вопросов. Мы абсолютно убеждены, что это была фальсификация. Если мы допустим распространение электронного голосования на всю Россию, все наши разговоры про честность выборов, про возможность влиять на выборы, про, скажем так, возможности контролировать будут совершенно бесполезны.

Сейчас могу поблагодарить, безусловно, тех, кто проголосовал за КПРФ. Я хочу поблагодарить всех, кто участвовал в этом: огромное количество независимых наблюдателей к нам пришло, тех, кто честно сражался на избирательных участках, тех, кто делал результат. Ну и по поводу того, безнадежно все или небезнадежно и почему город не пришел? Мы подсчитали, что где-то плюс еще 3-4%  явки в городе – они бы нивелировали полностью все усилия, все возможности «Единой России», они не смогли бы сделать ничего, но это, к сожалению, не случилось по разным причинам.

К сожалению, то ли мы «не достучались», то ли ресурсов не хватило, то ли еще что-то

Это на будущее, я все-таки сторонник того, чтобы сражаться до конца. Никогда не опускать руки. Последнее, просто для понимания. Я, как врач-хирург, всегда привожу один пример. Есть такое заболевание, называется тромбоз мезентериальных сосудов. Когда блокируется кровоток по сосудам кишечника и кишечник погибает. Заболевание с очень высокой летальностью, больше 90%. И когда мне приходилось сталкиваться с такими пациентами, многие мои коллеги говорили, что это бесполезно: делайте наркотики, пусть человек спокойно умирает. Меня ругали даже за это, что я каждый раз брался оперировать таких больных. И иногда, нечасто, в единичных случаях люди в итоге выживали после этой сложной, тяжелой операции. И, не знаю, долго или не долго, но жили. Поэтому я сторонник того, чтобы сражаться всегда до конца, не опускать никогда руки. Но, повторяю, если электронное голосование будет в жизнь претворено, дальнейшая политика в Российской Федерации будет невозможна. Мы должны этому помешать, сделать все, чтобы оно не прошло.

Ахмеров: А если не получится, что в этом случае придется делать оппозиции?

Куринный: Улица, протест. Думаю, другого варианта никакого нет. Поэтому в эту субботу в Москве в 14.00 пройдет встреча с депутатами Госдумы, на которой я буду присутствовать.

Ахмеров: В комментариях просят спросить, какая ситуация с заводом «Гиппократ» в Мулловке.

Куринный: «Гиппократ» в настоящее время не функционирует. Позиция абсолютно четкая и понятная и моя, и губернатора: пока не будут выполнены все условия, связанные с экологическими нормами, пока не будут построены очистные сооружения, завод функционировать не должен.

Ахмеров: В комментариях просят разъяснить, что сейчас с должностью главы Димитровграда. Как я понимаю, он опять меняется?

Куринный: Там остался человек после Павленко, неожиданно нас покинувшего, которого не поддерживают сегодня ни население, ни депутаты. Поэтому я высказал мнение и свое, и нашей партии, что Терешина не может быть главой города. В ближайшее время будет объявлен конкурс, и новая кандидатура будет подбираться.

Ахмеров: Еще два вопроса из комментариев: станет ли «Единая Россия» оппозицией для Алексея Русских, и перейдет ли Алексей Русских в «Единую Россию»?

Куринный: Хороший вопрос. Я думаю, Алексей Юрьевич Русских не перейдет в «Единую Россию», это точно. «Единая Россия» вынуждена сегодня подстраиваться, и я не завидую ее функционерам, которым надо «и нашим, и вашим», которым надо каким-то образом поддерживать коммуниста, к нему «прислоняться», делать хорошую мину при плохой игре. Посмотрим, как это будет выглядеть. Возможно, это взаимодействие, а может быть и противодействие на уровне Заксобрания при обсуждении каких-то вопросов, приведет, в том числе, к положительным результатам. В части опубличивания, в части того, что силы сегодня в чем-то уравнялись между КПРФ и «Единой России». Уже нельзя просто так взять и продавить то или иное решение, как это было совсем недавно. К сожалению, на уровне Госдумы этого добиться не удалось. Мне кажется, это очень нужно сегодня стране. Чтобы нельзя было просто административно продавливать то, что хочется.

Ахмеров: Есть интересный вопрос про Зюганова. Алексей Владимирович, не считаете ли вы, что Зюганову пора бы уже уступить свое кресло, чтобы обновить имидж партии, а возможно и привлечь молодежь в ряды партии?

Куринный: Я думаю, тут дело все-таки не в Зюганове. Будет после Зюганова Иванов, Петров, Сидоров – найдутся другие претензии. Этот слишком старый, другой – слишком молодой и т.п. Но если уж оценивать Геннадия Андреевича, я просто с ним очень часто лично общаюсь, то это действительно очень мощный политик. У каждого политика есть свое время, и он это прекрасно понимает. Смена подготовлена, я не буду называть конкретные сроки, когда это произойдет, но это произойдет. КПРФ ждет большое обновление. Для понимания: сейчас треть наших секретарей в возрасте 30 лет, или 30 с хвостиком. Очень молодая достойная смена растет в партии.

Ахмеров: Еще один вопрос из комментариев. Вас просят ответить, признает ли обком победу Третьяка и Кононова, и готовятся ли в Ульяновске встречи с избирателями, подобные той, что запланирована в Москве?

Куринный: Мы со своей стороны выразили особое мнение и по округу Третьяка, и по округу Кононова, в котором указали на огромное количество нарушений, которые были на этих выборах. К сожалению, признание или непризнание, или попытки судебного оспаривания результатов выборов, без массовой поддержки, без давления снизу результата не дают. Мы дважды пытались оспаривать результаты выборов в судах. Результаты выборов в городскую думу Ульяновска мы оспариваем до сих пор, правда, без особой перспективы чего-либо добиться. Вы прекрасно понимаете, что такой путь, несмотря на то, что его надо проходить, не сильно перспективен при нынешней судебной системе. Как и по Москве, где мы тоже обратимся суд, и уже подготовлено исковое заявления, в пятницу оно будет внесено.

Ахмеров: Вопрос из комментариев про ситуацию на 50 избирательных участках, про которые вы сказали выше. Правда ли, что снять наблюдателей на 50 участках вам дал указание лично Русских? И может ли он вообще давать вам какие-либо указания?

Куринный: Алексей Юрьевич не может мне давать никаких указаний, т.к. я самостоятельная единица и даже не сенатор от губернатора, а депутат Госдумы. Я тот человек, который будет руководствоваться, прежде всего, интересами партии и интересами жителей Ульяновской области.

Никаких указаний я не получал, а если бы даже получил, то никогда бы их не выполнил 

Я сказал про эти 50 участков, потому что, к сожалению, когда стали выявлять, что там и как, оказалось, что был наблюдатель, который был засланцем. Оказался членом комиссии с правом решающего голоса, назначенный давным-давно, еще до меня, и оставался там в «тихом» варианте, но был не наш. Сложная система.

Ахмеров: А что делать с этим? Надо признать, что у вас серьезные кадровые проблемы в регионе, у вас нет скамейки запасных, у вас нет большой численности наблюдателей. Сколько у вас сейчас членов регионального отделения?

Куринный: Около полутора тысяч.

Ахмеров: Согласитесь, это очень мало.

Куринный: Я соглашусь, что этого мало даже для того, чтобы покрыть участки наблюдателями.

Ахмеров: Что с этим делать, откуда брать свежую кровь?

Куринный: Наращивать. Это первая задача, которая будет поставлена. Необходимо идти в народ. И мы уже занялись этим вопросом. Мы занялись профсоюзной работой, создали свой независимый профсоюз, и порядка 400 человек уже в нем есть. Это те, кто реально защищает права людей. Причем в разных сферах. Это учреждения здравоохранения, образования, заводы. Я вижу развитие партии именно в направлении «врастания в пролетарскую среду», если по-старому говорить. Защита интересов рабочего класса, наемных работников – это наша база. В последующем именно они будут нашими твердыми сторонниками, которых никакой черный пиар не отвратит. Теми, кто будет жестко закрывать избирательные участки, не требуя за это каких-то баснословных денег. Ну и омоложение – это тоже вариант.

Ахмеров: Вопрос из комментариев про Гибатдинова и его судьбу. Якобы он идет в сенаторы. Правда ли это, и если да, то чем он будет полезен для Ульяновской области в этом качестве?

Куринный: Это нормальная практика, когда губернатор-коммунист отправляет в Совет Федерации представителя той партии, от которой он избран. Так как среди трех кандидатов, которых выдвинул Русских, один коммунист — Гибатдинов, думаю, именно он должен быть направлен сегодня в Совет Федерации. Чем он будет полезен? Для нас это, безусловно, еще один дополнительный ресурс. Это помощники, возможность влияния на разные федеральные структуры, в том числе, лоббистские, хотя я бы не стал переоценивать возможности депутатов Госдумы, членов Совета Федерации в качестве лоббистов федеральных денег. То, что нам обещали с билбордов про федеральную поддержку – это, конечно, абсолютная глупость. Совершеннейшая глупость. Я пять лет отработал и прекрасно представляю потенциал депутатов, что они могут сделать, а чего не могут.

Ахмеров: Вопросы я, кажется, все зачитал. Если какой-то пропустил, простите. Мы разговаривали около 50 минут, в прямом эфире нас слушали примерно 80 человек, остальные подписчики смогут послушать интервью в записи, а в ближайшие дни мы опубликуем стенограмму разговора. Думаю, он получился содержательным. Формат общения мне понравился, думаю, мы и дальше будем практиковать подобные интервью. Вам, Алексей Владимирович спасибо за честные ответы, я это ценю.

Куринный: И вам спасибо, Виталий. Всего доброго!