ВОСЕМЬ ПРИЧИН, ПО КОТОРЫМ ДИАТОМОВОЕ ДЕЛО ДОЛЖНО БЫТЬ ЗАКРЫТО

Судьба скандального и позорного следствия – принципиальный вопрос для правоохранительных органов региона

Пошел пятый год издевательств над здравым смыслом и сотрудниками Инзенского диатомового комбината, которые ульяновские правоохранители считают уголовным делом по обвинению в мошенничестве – широкой общественности оно известно как Диатомовое дело.  За это время сменились не только девять следователей, но и подследственность – в начале 2020 года оно было передано из МВД в Следственный комитет.
Тогда казалось, что закономерная концовка близка, что подопечные Бастрыкина, не связанные никакими внутрицеховыми и околокоррупционными обязательствами, быстро разберутся, признают судебную бесперспективность обвинений и объявят о закрытии расследования. Увы, этого не произошло. Следователь Смирнов практически сразу же, не пожелав вникать в 80 томов дела, перепредъявил обвинение.  И даже не потрудился скрыть многочисленные орфографические, стилистические и смысловые ошибки своих предшественников из полиции. Тем временем репутация градообразующего предприятия продолжает страдать, а трудовой коллектив мучается неопределенностью. Под постоянным прессингом находится жизнь обвиняемых и свидетелей – людей,  которые дали новую жизнь комбинату, сделали его российским и мировым лидером в своей отрасли. Увы, даже специалистам сложно разобраться в сложнейших перипетиях этой многолетней истории, чего говорить о простом читателе. Поэтому мы сформулировали шесть простых и понятных причин, в силу которых это позорное и несправедливое следствие должно быть прекращено, а его фигуранты реабилитированы!

Причина №1: с самых первых шагов Диатомовое дело – незаконно 

Диатомовое дело буквально начинено откровенными фальсификациями и бессовестными спекуляциями. Рано или поздно они преобразуются в уголовные дела для организаторов подлога, но уже сейчас широкой аудитории доподлинно известно: ульяновские полицейские сговорились с коррумпированными чиновниками и предприняли попытку рейдерского захвата успешного предприятия через незаконное уголовное преследование.  При этом выясняются все новые и новые подробности этой грязной истории. Лживые манипуляции используются с самого начала следствия. Все начинается с рапорта оперуполномоченного Маркелова. Оно буквально состряпано: никаких пояснений, никаких указаний источников информации – настоящая филькина грамота.

На основании этого рапорта возникает постановление о возбуждении уголовного дела, подписанное 10.03.2017 года лейтенантом Манохиным. В его основу положено заведомо ложное утверждение о несоответствии выполненных работ сметной документации, а также о частичном невыполнении работ, предусмотренных Государственным контрактом.

Почему оно ложное? Потому что госконтракт не предусматривает никаких смет. Результатом заказанных Минобрнауки работ должна быть разработанная и опробованная технология. Иными словами – бумаги, в которых описывается технология. Сметы же существовали в создании производства под эту технологию, а данное производство создавалось на внебюджетные (то есть негосударственные) средства. То есть ни о каком воровстве из бюджета речи быть не может в принципе, фактически. Это обстоятельство настолько очевидно и красноречиво, что сомнений практически не остается: и Манохин, и его начальник Попов, и прокурор Подсевалов, которые стояли у истоков Диатомового дела, прекрасно понимали, что имеет место быть грубая фальсификация.

Для справки

1. Работы по государственному контракту от 11.10.2011г. № 14.527.12.008 в полном объеме выполнены и приняты, согласно договора и технического задания, всеми участниками работ и исполнителем — компанией ООО «Диатомовый комбинат» и заказчиком,  Министерством образования и науки РФ,
   о чем свидетельствуют подписанные обеими сторонами акты по  каждому из пяти этапов контракта и всему Государственному контракту в целом. Согласно этим документам, все научные работы выполнены согласно технического задания и полностью оплачены заказчиком.
2. Все работы по контракту контролировались  Региональным фондом научно-технического развития Санкт-Петербурга и его сотрудниками (независимыми экспертами), постоянно закреплёнными за этим контрактом. Сотрудники данных организаций постоянно выезжали на приемку каждого этапа в г. Инза, непосредственно на промышленное производство, где встречались со всеми исполнителями, проверяли всю научную и исполнительную документацию, контролировали все разделы технического задания каждого этапа, выполняемых за бюджетные средства.
3. Оплата за все работы поступала только после полного выполнения и принятия всех научных работ, после предоставления и проверки всей исполнительной документации, после оформления всех документов.
4. Следователям предоставлены  многочисленные свидетельства (в том числе фотографии) приемки каждого этапа работ представителями Министерства РФ на самой промышленной площадке в г. Инза, а также в научно-технологическом центре НТЦ.
   

   12 сентября 2013 года, Инза. Эксперты принимают выполненные по контракту работы

   

   12 сентября 2013 года, Инза. Эксперты принимают выполненные по контракту работы

   

   12 сентября 2013 года, Инза. Эксперты принимают выполненные по контракту работы

   

   12 сентября 2013 года, Инза. Эксперты принимают выполненные по контракту работы

Причина №2: постоянно вскрываются новые фальсификации

После окончания работ, с 2013 года, прошло несколько реорганизаций самого Министерства, сменилось несколько министров, был обновлен штат, практически все сотрудники, имевшие отношение к исполнению контракта, перешли на другие должности и даже в другие структуры.  Почти пять лет, вплоть до февраля 2017 года, ни у кого в Министерстве не возникало никаких вопросов по «диатомовому» контракту и никаких претензий к комбинату. И вдруг ниоткуда появляется письмо руководителя Департамента контрольно-ревизионной деятельности и профилактики правонарушений Минобрнауки РФ В. Перверзевой в адрес начальника УЭБиПК по Ульяновской области полковника Попова.

В документе содержится просьба провести проверку по факту возможного хищения денежных средств при выполнении «диатомового» контракта. Даже на первый взгляд этот документ кажется странным и нелогичным. Во-первых, где это видано, чтобы глава федерального департамента напрямую обращался к руководителю регионального подразделения УМВД? Не по чину.

Подобная переписка ведется между ключевыми людьми, подходящий адресат для такого письма – начальник региональной полиции, а не его подчиненный третьего колена. Во-вторых, подобные послания должны быть хоть на чем-то основаны. На результатах внутренней проверки, на чьем-то заявлении, да пусть даже на анонимке – но основа должна быть. Должно быть формальное объяснение возникшего интереса, иначе это считается превышением служебных полномочий и признаком личной заинтересованности. Но никаких подобных ссылок в заявлении Перверзевой нет, оно буквально взялось из ниоткуда. В-третьих, если руководитель контрольно-ревизионного департамента Минобра заподозрит коррупцию в одном из проектов министерства, то с легкостью и огромным рвением сам организует внутреннюю проверку, соберет основания для возбуждения уголовного дела. И за это получит премию, плюс в личное дело, повышение по службе и укрепление своего авторитета среди коллег. Для ревизоров такие дела – это хлеб, соль и масло одновременно, они ими живут и движутся. И никогда не отдадут возможности и заслуги безвестным региональным полисменам. То есть, снова не сходится.

Но главное – есть все основания считать, что Ванлентина Перверзева на самом деле не подписывала и не отправляла никакого письма в Ульяновск. Его оригинал не обнаруживается ни в материалах дела, ни в архивах Министерства. Вероятнее всего, это очередная подделка рейдеров. При этом организовать следственные действия с участием Перверзевой ульяновские следователи упорно не желают. Хотя, казалось бы, что им мешает? Утвердительные показания руководителя департамента только укрепили бы обвинение.  Но нет – боятся разоблачения.

Причина №3: Диатомовый комбинат не нанес государству никакого ущерба

Письмо Перверзевой, о котором говорилось в предыдущем разделе, «не бьется» с официальной позицией Министерства. Так, офис Уполномоченного по защите прав предпринимателей при президенте РФ Бориса Титова сообщает со ссылкой на министерский офис о том, что никаких претензий к диатомовому комбинату по итогам выполнения контракта предъявлено не было. Более того, федеральные специалисты прямо указали: деньги из федерального бюджета выделялись на научно-исследовательские, опытно-конструкторские и опытно-технологические работы, а производство создавалось на внебюджетные средства.

То есть ДАЖЕ ЕСЛИ при строительстве были допущены нарушения и хищения, то они не касаются государственных денег. Да что там: в адрес Диатомового комбината со стороны министерства за все это время не направлено НИ ОДНОЙ претензии!

Все вышеописанное подтверждается в ходе содержательного (13 стр.) допроса тогдашней руководительницы минобровского Департамента контрольно-ревизионной деятельности и профилактики правонарушений Марии Хлопотных.

Она долгое время работала заместителем главы Департамента и хорошо осведомлена о «диатомовом» контракте и его реализации. Более 20 раз Хлопотных подтверждает, что решения о приемке этапов исполнения контракта и о последующей оплате принимались коллегиально специально созданной комиссией. А в самом конце на прямой вопрос следователя о нанесенном ущербе растеряно разводит руками – ни о чем подобном ей неизвестно.

Другие сотрудники Министерства дополняют рассказ своего руководства. Например, консультант Департамента управления сетью подведомственных организаций Ольга Горя разъясняет полный порядок определения исполнителей госконтракта – максимально прозрачный.

Начальник отдела конкурсных процедур Олег Арбузов исчерпывающе проинформировал следователей о постоянном внешнем контроле за исполнением контракта. Он лично участвовал во всех заседаниях этой комиссии и подписал, в числе остальных членов приемочной комиссии документы о соответствии всех работ по каждому этапу гос.контракта, ТЗ и календарному плану.

«Главная цель гос.контракта — это разработка и запуск в эксплуатацию технологической линии по производству отбеливающих земель для пищевой промышленности», — сообщил Арбузов следователю. А эта цель, как всем известно, успешно достигнута.

Заместитель начальника отдела нормативного обеспечения программ и проектов, постоянный секретарь всех приемочных комиссий, связанных с выполнением госконтракта Захарьина Н.Л. подтверждает и дополняет показания Арбузова: «

Оплата по госконтрактам осуществлялась только после подписания финансового акта приемки выполненных работ, а финансовый акт подписывался только после проведения заседания конкурсной (приемочной) комиссии и составления технического акта приемки работ».

О нанесенном Министерству РФ какого-либо ущерба Захарьева, как и все остальные сотрудники Министерства, ничего сказать не может.

Ульяновские следователи додумались включить в обвинение тезис о том, что результаты работ были приняты по поддельным документам. А это значит, что сотрудники Министерства, а также многочисленные специалисты, участвовавшие в приемке – либо идиоты, либо преступники. Но никаких доказательств фальсификации до сих пор нет, и эту линию следователи не развивает. Видимо, понимают, что сморозили позорную глупость. Наконец, напомним, что следствие до сих пор так и не смогло установить сумму фактического ущерба. Просто потому, что устанавливать нечего.

Причина №4: необходимо очистить ряды правоохранителей от фальсификаторов

Наиболее красноречивая часть Диатомового дела, показывающая глубину цинизма и коррупционности сотрудников полиции – это история так называемой экспертной справки, которая также стала основанием для начала следствия. На первом этапе капитану Маркелову нужно было хотя бы в общих чертах продемонстрировать, что хищение имело место. Для этого он обращается к руководителю Финансово-промышленной компании Е.Беловой, которая находится в неприязненных отношениях с руководством Диатомового комбината и является участницей судебной тяжбы между двумя предприятиями. Чтобы сфабриковать данные, Белова обращается к еще одному недругу инзенского предприятия, директору компании УМ-1 В.Никанорову. Тот привлекает свою сотрудницу Грачеву, которая и становится непосредственным исполнителем фальсификации. В итоговой бумаге она указывает, что была на предприятии и лично проводила все необходимые замеры – впоследствии будет доказано, что это не так.

Основываясь на непонятных расчетах, которые в итоге исчезли из материалов дела, она рисует расхождение между сметой и реально выполненными работами на фантастическую сумму 63 млн руб. Скорее всего, испугавшись возможных последствий, Грачева отказывается подписывать справку, и это за нее делают заказчики – либо Белова, либо Никаноров. Разительные отличия между автографами позднее обнаружит сторона защиты, а эксперты независимого исследовательского центра «Канон» подтвердят: подпись под справкой сделана не Грачевой, а тем, кто хотел изобразить подпись Грачевой.

То есть было совершено реальное уголовное преступление – фальсификация доказательств по уголовному делу. Стороне защиты пока не удалось добиться возбуждения уголовного дела – система упорно сопротивляется.

Но даже из материалов доследственных проверок становится ясно, что наиболее вероятный организатор подлога – это капитан Маркелов. На допросе он нагло заявил, что обращение за экспертизой именно к Беловой – это простая случайность. Белова ему вторит: конечно, случайность, ведь я даже не знала, что речь идет о Диатомовом комбинате.

Это страшно – когда сотрудник полиции, призванный расследовать преступления, сам их совершает. Именно поэтому Диатомовое дело нужно прекратить, а фальсификаторов отдать под суд.

Причина №5: обвинение не имеет серьезной доказательной базы

За длительный срок расследования так и не получены убедительные достоверные заключения строительно-технических и научно-технических экспертиз, подтверждающих версию хищения. Четыре авторитетных экспертных учреждения (в том числе Ульяновская лаборатория Российский федеральный центр судебной экспертизы Минюста России, Московский государственный строительный университет и Экспертно-криминалистический центр УМВД России по Ульяновской области) фактически отказались(!) от проведения экспертиз, сославшись на нехватку материалов для исследования.

Единственное комплексное заключение научно-технической экспертизы, на которое могут опираться правоохранители – это исследование некоего профессора Митягина.  Независимые аналитики из подготовленном ведущего экспертного учреждения страны, Российского федерального центра судебной экспертизы при Министерстве юстиции обрушивают на этот документ горы критики.

Во-первых, Митягин полностью игнорирует характеристики и объемы выпускаемой комбинатом продукции. Это равносильно тому, чтобы оценивать вкус блюда по перечню продуктов. Продукция, производимая в Инзе по разработанным там же технологиям, много лет успешно поставляется в основные европейские страны, а также в Китай. Но Митягин просто игнорирует главное. Т.н. эксперт даже не удосужился выехать на комбинат, чтобы своими глазами увидеть оцениваемый им объект. Не говоря уже о том, чтобы связаться с научно-производственным коллективом.

И это неслучайно: выяснилось, что Митягин просто не обладает квалификацией для проведения подобной экспертизы (познания в области переработки кремнистых пород, химии, технологии рафинации растительных масел и т.д.), так как является «специалистом по эксплуатации, восстановлению и ремонту сельскохозяйственной техники». Иными словами, из 4316 доступных экспертов был выбран тот, кто даст нужную, а не объективную оценку. Увы, очередной случай ангажированности в рамках Диатомового дела. 

Причина №6: по Диатомовому делу истекли сроки давности

Почему взрослые и опытные люди делают это? Что мешает прекратить пустую (точнее, вредную) работу, щедро оплачиваемую налогоплательщиками? Не все же там коррупционеры и взяточники. Более того, они же опытные юристы и понимают, что дальнейшее расследование не имеет абсолютно никакого смысла, ведь сроки давности уже истекли! Даже если каким то чудом удастся протащить это дело в суд и убедить судью в виновности обвиняемых, то их действия могут быть квалифицированы только по ч. 3 ст. 159.4 УК РФ (Мошенничество, совершенное лицом с использованием своего служебного положения, а равно в крупном размере), а срок давности по ней уже истек в августе 2019 года. Такова позиция Верховного суда – дела о возможных хищениях при исполнении госконтрактов квалифицировать именно по этой статье, и Диатомовое дело полностью вписывается в данные критерии. Но следствие вместо того, чтобы прекратить этот позор, упорно продолжает имитацию расследования. Сейчас майор Смирнов занимается тем, что снова знакомит сторону защиты с результатами экспертиз (с которыми они уже ознакомились в полицейскую «эру», и даже по ним давали пояснения). Абсолютно бессмысленное действие с нулевым результатом, трата правоохранительных ресурсов и бюджетных денег.

 

Причина №7: ответственные за правовой беспредел должны понести наказание

Так происходит в силу негативных особенностей палочной системы:  если предъявлено обвинение, то за него несут ответственность не только следователи, но и прокуратура, которая осуществляет надзор за расследованием дела. Если же результат по каким-то причинам не достигнут, то виноваты не только полиция или СУСК, но и государево око. Таким образом, региональная прокуратура заинтересована не в торжестве закона и справедливости, а в успехе следствия.  В Диатомовом деле этот изъян системы проявился очень наглядно. Обвинение в адрес руководства комбината согласовывал лично начальник управления по надзору за уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельностью Прокуратуры Ульяновской области А. Подсевалов. Когда многочисленные жесткие и обоснованные жалобы от защиты и трудового коллектива пошли наверх, в Генеральную прокуратуру, они по цепочке возвращались обратно в Ульяновск и реальные ответы на них писал именно Подсевалов и его подчиненные. Когда читаешь эти отписки, волосы встают дыбом от формализма, непрофессионализма, предвзятости, а иногда и откровенной лжи.

Подсевалов оскандалился не только на Диатомовом деле. По совокупности различных нарушений  он не так давно был уволен из прокуратуры. Но тут же устроился в Следственный комитет, и теперь является непосредственным начальником… майора Смирнова.  Естественно, с таким начальством Смирнов будет вести следствие еще пять лет. А, если понадобится, еще 55 – лишь бы не вскрылись интриги Подсевалова. Как раз для этого – чтобы очистить ряды прокуратуры, полиции и СК от подсеваловых,  манохиных, поповых, маркеловых и шатрашановых – и нужно  прекратить Диатомовое дело, а после устроить масштабную проверку и выяснить, почему на протяжении нескольких лет наносили ущерб градообразующему предприятию, трепали нервы людям и расходовали государственные деньги.

Причина №8: рейдерская атака на комбинат должна быть остановлена

Уже пятый год градообразующее предприятие, которое дает работу и доход сотням жителей города, находится в эпицентре криминального скандала. Это наносит прямой и косвенный ущерб комбинату, мешает ему расти и развиваться. Собственно, у заказчика рейдерского захвата на это и был расчет: парализовать деятельность, поставить на грань банкротства, заставить продать компанию по бросовой цене.  Имя этого человека неоднократно и публично называлось – это бывший высокопоставленный сотрудник Ростехнадзора, бизнесмен и фигурант крупных коррупционных скандалов Иван Лопатин. Именно он финансово мотивировал ульяновских полицейских и прокуроров на возбуждение Диатомового дела.

План был такой: арестовать основных собственников, заставить их оговорить себя и прежнее руководство Минобрнауки, раздуть псевдо-коррупционный скандал, в результате чего силовики получат новые звездочки на погонах, а Лопатин – контрольный пакет акций комбината. Но они просчитались: инзенцы уперлись, организовали эффективную защиту, начали убедительно доказывать заказной характер дела. В результате планы злоумышленников были сорваны, финансирование рейдерской деятельности прекратилось, а «на балансе» повисло дело, не имеющее судебных перспектив.

Под угрозой оказались карьеры полковника полиции Попова и его подчиненных типа Маркелова, прокуроров Хуртина, Хрулева, Подсевалова и многих других, кто вел Диатомовое дело или закрывал глаза на творящийся беспредел. Теперь их стратегия – измором довести сторону защиты до признательных показаний. Ради этого они постоянно вставляют компании палки в колеса: выматывают обысками, допросами, неоправданными силовыми действиями, изъятием документов, прессингом контрагентов. В общем, мешают нормально жить, работать и развиваться.

Пользуясь уязвленным положением комбината, активизировались прочие недоброжелатели и охотники погреть руки на чужой беде. К оперативному руководству предприятия неоднократно обращались представители столичной группы компаний «РОЭЛ» (руководитель Дорохов), которая печально известна в России как мощная рейдерская организация родом из лихих 90-ых. Суть переговоров была проста: помогите осуществить захват компании, а мы в долгу не останемся. На свою сторону им удалось привлечь проворовавшегося экс-сотрудника комбината А. Ариткина, но их замысел не был осуществлен – оперативное руководство отвергло перспективу предательства. Однако, судя по всему, «РОЭЛ» пока не сдался и продолжает разрабатывать схемы по полузаконному приобретению столь богатого актива. Фактически доказано, что конфиденциальной информацией их снабжают следователи, ведущие Диатомовое дело. Результатом этой активности может стать крах градообразующего предприятия и откат диатомитовой отрасли региона на много лет назад.

* * *

От лица журналистского коллектива, правозащитников и читателей  просим считать этот текст официальным обращением в Генеральную прокуратуру, Следственный комитет России,  Федеральную службу безопасности. Настаиваем – необходимо:

• прекратить расследование ввиду давно истекших сроков давности;
• провести внутреннее расследование, выявить нарушения из-за кои нарушителей из числа сотрудников полиции, прокуратуры и Следственного комитета, из-за которых и сложилась эта беспрецедентная ситуация, применить наказание по всей строгости закона;
• возбудить уголовное дело по неопровержим фактам фальсификации доказательств и привлечь к ответственности фальсификаторов.

Андрей Саломатин