Редактор Simbirsk.city Евгений Карманов — о религиозности как факторе региональной политики

Главное, что можно и нужно констатировать по итогам «СКВЕРного схода» — к нам возвращается публичная политика. На открытом пространстве, лицом к лицу с аудиторией и друг с другом, сталкиваются носители разных идей и мировоззрений, обнажая собственные достоинства и недостатки. «И увидел бог, что это хорошо».

К проекту строительства храма вопросов нет

Сразу скажу по поводу спорного проекта — на мой взгляд, он оказался бесспорным. Небольшой деревянный храм находится на том месте давно, земля на праве безвозмездного пользования Люди захотели расшириться, разрушить свое старое, построить свое новое, средства у них на это есть, из бюджета не тянут — упрекнуть их не в чем. К мэрии тоже нет особых вопросов, она просто воспользовалась возможностью преобразовать городское пространство, соединив свои ресурсы с частными — хорошее менеджерское решение.

Можно как угодно относиться к новой молельне, равно как и к новому торговому центру или многоэтажке, но если: а) это законно; б) не ущемляет чьих-то сколь-либо значимых интересов, то никуда не денешься — нужно соглашаться. При этом, естественно, не переставая следить за тем, чтобы слова застройщиков и власти не разошлись с делом. Экологические аргументы, с которых, собственно, все и началось, на поверку оказались очень слабы. Всей душой болею за протест, всегда готов поддержать любой более-менее разумный, но здесь получилось, как в классической притче про мальчика, стращавшего всех несуществующими волками. Очень громко было сказано про 50 деревьев под снос/перенос, я и сам испугался. На деле оказалось шесть туй и можжевельник.

Допускаю даже, что что их перенос окончится неудачей, но — да простят меня экологические активисты — не считаю это значимой потерей. Когда на одной чаше весов многомиллионный проект благоустройства, а на другой шесть туй и можжевельник, результат взвешивания очевиден. Других гирек не нашлось — это факт. Аргументам в серьезном споре мало быть просто гуманными и благородными, они должны быть сильными и весомыми. В этот раз вышло не так.

«ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ» как провокация

Ну а теперь о политике. Очень интересно и важно: я (и не только я) перед сходом пытался выяснить, кто его организатор — точно не смог. Скорее всего, инициатором был обком КПРФ, так как единственный анонс о предстоящем мероприятии разместил близкий к нему сайт Ulnovosti.ru. Что делает теологическое крыло «Единой России» во главе с Василием Гвоздевым, заслышав об ужасающей «красной угрозе»? Оно решает биться: объявляет всеобщую мобилизацию, свищет всех наверх — богомолок с иконами в позолоченных окладах, вольных казаков с припрятанными нагайками и «чОтких пацанчиков с раёна».

Притаскивает колонки с усилителем, ставит микрофон — в общем, обставляет театр боевых политических действий. Гвоздев стремительно перехватывает инициативу у вялого и не готового к серьезной схватке Кузина, и первыми же словами задает тон собранию:
— ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!
Я, если честно, ошалел от такого поворота. Первым инстинктивным желанием было крикнуть в ответ: «АЛЛАХ АКБАР!», но я сдержался, памятуя о том, что я не участник событий, а наблюдатель. Хотя теперь немного жалею. Собственно, а почему нет? Мы находимся в общественном месте, в светской, многонациональной и многоконфессиональной стране, передо мной стоит не последний в области человек, выкрикивает религиозные речевки. Если можно ему, то почему нельзя мне? Скажете, что это было бы провокацией? Конечно, было бы! Точно такой же провокацией, как и гвоздевский клич. Абсолютно светское мероприятие, которое по сути своей должно быть временем для диалога и попыток достижения консенсуса, наш доморощенный теолог превратил в арену сражения добра со злом. Естественно, самого себя определив в ангелы света, а всех несогласных — в дьявольское отродье.

По следам Амальрика

«ВОИСТИНУ ВОСКРЕСЕ!», — радостно отозвались богомольцы, казаки и АУЕ-шные пацанчики.
«ВОТ, ВИЖУ, ЧТО СВОИ!», — обрадовался Гвоздев. Не знаю, где Василий Анатольевич учился теологии, но церковную историю там преподавали плохо. Или же он не очень хорошо учился. Ведь если бы было иначе, то он бы знал, как пакостно и людоедски звучит слово «свои» в контексте христианских летописей в частности, и в контексте религии вообще.

В начале ХIII века католики боролись с ересью катаров (альбигойцев) на юге Франции, и устроили по этому поводу в 1209-ом году от рождества Христова кровавую резню в городе Безье. Еретиков в городе было человек 300, и паписты потребовали их выйти из города для казни. Те не вышли, и тогда правоверные убили всех без исключения. Перед тем, как войти в город, один из обалдевших  командиров поинтересовался у папского легата Арнольда Амальрика, как отличить истинно верующих от еретиков. Ответ служителя оказался навсегда вписанным в кровавую историю церкви: «Caedite eos! Novit enim Dominus qui sunt eius» — «Убивайте всех! Господь узнает своих!». В этом же году Амальрик довольно доложил своему понтифику:

«…в то время как бароны совещались о том, к каким уловкам прибегнуть, чтобы вывести из города католиков, слуги и другие люди низкого звания, а некоторые даже без оружия, напали на город, не ожидая приказов вождей. К нашему изумлению, крича „к оружию, к оружию!“, за два или три часа они пересекли ров, перелезли через стены, и Безье был взят. Они не пощадили никого, всех предали мечу, почти 20 000 человек, вне зависимости от ранга, пола или возраста. После этой большой резни целый город был разграблен и сожжен. Так чудным образом осуществилась божья месть…».

Историки говорят, что воин Христов значительно завысил число погибших, но даже если так… Даже если не двадцать тысяч, а две, важен принцип, которым рано или поздно начинают руководствоваться религиозные люди: «Свой-чужой», «Друг-враг», «Пощадить-убить». А в итоге «Убить-убить, на небе разберемся». Этой же смертельной сумасшедшей логикой руководствуются исламисткие террористы-смертники, устраивающие теракты в мусульманских странах.

Агент церковного влияния

Кто-то скажет, что я сгущаю краски, что Василий Анатольевич никогда и ни за что не пойдет кого-то резать и взрывать. Конечно, не пойдет — времена не те. Слава богам, за это ответственным, в современной России пока еще не принято разрешать околорелигиозные конфликты силой, хотя екатеринбургские титушки с этим бы поспорили. Сегодня средневековое «Пощадить-убить» трансформировалось в «Слушать-не слушать», «Обращать внимание-игнорировать». Дистанция отсюда до «Господь своих знает» очень короткая. Примеров тому множество — ебургские бандосы; мужик, взрывающий кинотеатр с «Матильдой»; мерзопакостники, заливающие выставки мочой; и т.д., и т.п. Добавьте в этот лютый компот наш Кавказ, где очень много людей, которым логика «Господь своих знает!» более чем близка, и ужаснитесь. Именно этими тончайшими и опаснейшими материями решил походя поиграть вице-спикер областного парламента, который, судя по всему, уже видит себя в губернаторском кресле.

Некоторое время назад как раз на примере молящегося Гвоздева я размышлял о том, чем опасны истово верующие люди во власти:

«Люди, которые в своей важнейшей работе, должны руководствоваться буквой и духом закона светского государства, начинают так или иначе быть водимыми собственной верой. Превращаясь в самых настоящих агентов влияния той религиозной организации, к которой принадлежат. Они могут быть активными лоббистами или „спящими“, готовыми пробудиться в любой момент. Они либо уже активно воплощают в жизнь новые ценности и цели, либо готовы, если потребуется, начать делать это».

Не прошло и двух лет, все произошло именно так, как я писал — Василий Анатольевич встал перед городом не как политик, а как религиозный лидер, как открытый агент влияния церкви, как лоббист ее интересов. Он не собирался никого слушать, не намеревался вести диалог и быть в нем мудрым модератором. Он сформировал «армию» и пошел в бой за веру, царя и отечество.

На войне как на войне

Возникший вопрос можно было решить простой встречей в узком кругу заинтересованных лиц: собери за одним столом себя, батюшку, Лазареву, Шаркаева и Кузина, покажи бумаги, поклянись, что деревьям плохо не будет, что посадишь 66 туй и 3 можжевельника, пообещай общественный контроль — всё! Но нет, ситуацию нужно было максимально накрутить и экзальтировать — богомольцы, казаки, титушки на изготовке, вот это вот все.

Нужно было продемонстрировать силу! Смять и растоптать! Напугать, чтоб в следующий раз было неповадно. Что ж, у Василия Анатольевича получилось. По окончании «побоища» повстречал девочку, с которой когда-то работали вместе в «Мозаике». Милейший, очень позитивный и спокойный человек, никакой политизированности и оппозиционности — она выходила с церковного двора в смятении и замешательстве. По разговору с ней я понял, что тема с деревьями, благоустройством и тротуарами — то есть теми самыми вопросами, о которых и должна была идти речь — «прошла» вообще мимо нее. «Что же это происходит? Зачем так людей стравливают?», — спросила она меня. Вот это — главный итог вечера. Одни вышли оттуда победителями, другие проигравшими, остальные — с ощущением, что побывали на войне.

Чужие? О.К.

Я убежден, что тема антиклерикального характера ектеринбургского протеста старательно замалчивается самими протестующими — признавать это сейчас тактически невыгодно. Но он именно таков. Охотно верю Шахрину, который говорит, что спорный сквер не является  значимым с точки зрения городского благоустройства. Ульяновский храм в этом плане ничем не отличается от екатеринбургского, просто у нас уровень антиклерикализма пока не тот. А в Ебурге — тот. Там недовольных расползающимся во все стороны церковничеством нашлось так много, что для выражения несогласия стало возможным использовать первую попавшуюся причину. Не столько существенную, сколько формальную. Ебург, конечно, это не про «дайте нам тут гулять».

Это про отфотошопленный брегет и нанопыльные квартиры патриарха; про разоблачаемое Кураевым «голубое лобби»; про попов, освящающих ракеты и новороссовских добровольцев. Про позорный закон об оскорблении чувств верующих и всех, привлеченных по нему к ответственности. Про свечки и обряды по прейскуранту, про истязаемых свидетелей Иеговы. Про навязчивое желание залезть ко всем в трусы, про антиабортную истерию. Про лицемерие, беспринципность и агрессивное невежество. А, самое главное — про сладчайшую симфонию, в которой церковники сливаются с властью. Ничему не учит история, ведь все это уже было, и известно, чем закончилось. Но блестящие глазки Гвоздева продолжают бегать по толпе в поисках своих, а его напряженные голосовые связки не оставляют чужим никаких шансов: «ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!». Спасибо за то, что расставили все и всех по местам, Василий Анатольевич. Чужие, говорите? О.К.

Евгений Карманов

Фото из открытых источников

Коллаж: Simbirsk.city

_________________________________________