Исследователь неформальной экономики и редактор Ulgrad.ru — о необходимости децифровизации мозгов, настоящем смысле суверенного Интернета и страхе IT-шников перед будущим
Александр Павлов
В начале марта известный ульяновский журналист и эксперт Фонда поддержки социальных исследователей «Хамовники» опубликовал статью «IT-конференция «Стачка» — это позор для власти», в которой раскритиковал практически все, связанное с грядущим мероприятием — от места проведения (Ленинский мемориал) до парадной отчетности. Текст вызвал бурную реакцию организаторов и будущих участников конференции — автора обвинили в крайней предвзятости и некомпетентности, заподозрили в троллинге, и даже попытались привлечь к юридической ответственности — потребовали опубликовать официальное опровержение. Чуть позже Александр раскрыл свой замысел — подобным образом он хотел помочь «стачечникам» и привлечь внимание к наиболее острым проблемам отрасли, которым не нашлось места в рекламных материалах и анонсах. И это, по его мнению, сработало — возросли уровень и градус предстоящих дискуссий, в программе появились новые спикеры, увеличился общественный интерес.
— Как ты вообще оказался в этой теме?
— Ночью шел домой и встретил у магазина Валеру Костина (исполнительный директор фонда развития информационных технологий Ульяновской области — прим. S. C). Он и попросил помочь. Там была проблема — надо было как-то поработать с соседними регионами, чтобы люди приехали. Плюс как-то вообще концептуализировать конференцию после прошлого года, придать какой-то мета-смысл ей.
— Удалось?
— Относительно первой задачи — да, вполне удалось. В этом году впервые количество иногородних гостей намного превышает количество местных участников, да и в общем удалось добиться значительного роста. Относительно второй задачи — за два дня работы с оргкомететом удалось нащупать правильный путь действия, но до конца его реализовать мы просто не успели — слишком поздно я впилился в эту историю.
— То есть вся история про раздутый тобой скандал про тыкальщиков и позор для власти — это просто согласованный нативный пиар?
— Не совсем. Идея была простой — поискать больные точки на мета-уровне, чтобы наполнить концепцию «про будущее» действительно проблемными смыслами. Это сценарий эксперимента, я часто так действую, а тут не было других вариантов — слишком мало было времени, некогда было заниматься глубоким изучением вопроса. Есть «ответка», есть угрозы, есть возбуждение — значит, наступил на больное, значит это работает и про это надо говорить, делать публичным даже сам процесс поиска. Но обещанного результата я достигал совсем другими средствами.
— Но история про позор работала?
— Если в отношении «Стачки», то не знаю, не интересовался. Я подобными вещами 18 лет занимаюсь, я знаю, что и как точно работает, и потом эти механизмы и использовал. Но для этого мне важно было выявить основные смыслы, ключевую боль. Для этого первые темы сработали хорошо, дали нормальную обратную связь: звонки, угрозы, комментарии, письменные претензии, жалобы.
— В чем же оказалась основная боль?
— Основная боль в ситуации в общем. Если откинуть локальные технологические обсуждения, волнующие узких специалистов, то в общем и целом сложившуюся ситуацию можно описать как страх перед будущим. Слишком много стало непонятного, неясно стало куда двигаться. Очень перед многими в отрасли стоят эти вопросы. Поэтому и «Стачка» стала «Стачкой про будущее».
— Какие именно ключевые вопросы ты увидел?
— Последние несколько лет мы с фондом «Хамовники» и с Симоном Кордонским занимались феноменом промыслов. Что это? Проще всего объяснить аналогией. В рыночной экономике структурированная хозяйственная деятельность — это бизнес. А в ресурсной экономике — промыслы. Концепция обладает исключительной объяснительной и прогнозной силой, но меня постоянно напрягал феномен IT, который был и поныне наполнен сугубо рыночной риторикой и казался мне «белой вороной». Хотя было понятно, что это не так, — анклава, существующего в параллельной вселенной, быть в принципе не может, существуют какие-то процессы, о которых мы не знаем. Несколько лет меня этот вопрос мучил, поэтому Валерина проблема легла в кон — я подумал, что это отличная возможность прояснить хотя бы для себя волнующие вопросы, погрузившись в них изнутри.
— И что удалось выяснить?
— Удалось понять общую канву ситуации. Стало очевидно, что мы имеем дело со вполне продуманной и осмысленно реализуемой политикой в отношении цифровизации, а различного рода «выплески» наподобие блокировки телеграмма или самостийного рунета, которые обсуждаются обычно как примеры государственного идиотизма, являются далеко не случайностью и уж тем более не идиотизмом. Цифровой ресурс активно огосударствливается и именно с этим процессом и связаны основные страхи: страх закрытия электронных границ, страх «монополизации рынка» агрегаторами, страх утраты контроля над базами и так далее. Фактически, многие профессионалы ищут ответа на вопрос: «Куда двигаться дальше?», но ответы на него приводят к стенам и тупикам, через которые не перепрыгнуть. Возможностей у игроков рынка становится все меньше, а у монополизирующего ресурс государства — все больше. Для российской ресурсной системы это обычный процесс.
— Ты про цифровой концлагерь?
— Ни в коем разе, это смешно. Речь про контроль над ресурсом. Вектора же очевидны — массовая организация сплошного учета, полный контроль платежей, транзакций, трафика. На это выделяются огромные ресурсы и осваиваются в весьма сжатые сроки, что во многом и способствует расцвету разного рода «галер» и росту зарплат кодеров — все это следствие вполне контролируемой высокой скорости изменений. Подобная цифровизация сопровождается усилением контроля и идет с темпами, значительно опережающими мировые. Там все ресурсы сейчас, а у оставшихся «свободных игроков» их количество постоянно уменьшается. Отсюда и постоянные рассуждения про уменьшения рынков, стагнации и поиск ниш, который зачастую заводит в тупики.
Это не про конспирологию никак, это про продолжение консолидации ресурсов в государстве, этот процесс мне видится ключевым. И в последние годы мы видим, что хорошо себя чувствуют те, кто в этот процесс включился. Пусть даже и самым примитивным образом — путем сдачи персонала в аренду крупным окологосударственным игрокам. Остальная поляна уменьшается, и в ней уже далеко не всем хватает места. Остается традиционно выходить на внешние рынки, но здесь второй страх — а вдруг эту возможность перекроют? Это именно внушенный страх. Возгласы «Вот дебилы», «Совсем депутаты с ума сошли» и прочие явно лишены реальных оснований — процесс консолидации ресурсов разрабатывается и контролируется очевидно очень неглупыми людьми и вполне коррелирует с задачами исключения возможностей «мутить мутки» привычным образом. Практически зачищены анонимные платежи, зачищена поляна «контор-помоек», монополизирован трафик, налоговая «дикует», транзитные товарные потоки учитываются и так далее — все это следствие вполне осознанных действий в одном направлении. Увы, многие этого не понимают — того, что вся нынешняя ситуация напрямую подогрета государственным ресурсным интересом.
Павлов: «Суверенный интернет создают очень умные и дальновидные люди с целью контроля над ресурсом»
— Ты это хотел сделать ключевым вопросом «Стачки»?
— Упаси боже! Конечно нет. Это я описываю, что именно мне стало понятно. Формат конференции, конечно, не подразумевает. Если на таком уровне рассуждать, то недалеко договориться и до нового мирового порядка и прочих консервативных революций. Тут же ключевая проблема в преувеличении значения цифровизации как таковой.
Вот на днях новость проходила — вклад Рунета в экономику сравнялся со вкладом Роснефти. Выглядит солидно, эксперты рассуждают про флагман цифровизации. Но ведь на самом деле это ничто. В этот вклад попало все — и электронная торговля, и банковские транзакции, и рынок рекламы. Причем, сильно подозреваю, что мифический рост в первую очередь обеспечивался именно консолидацией ресурсов — провести мимо систем учета деньги стало очень сложно. Но да бог с ним, даже в абсолютных цифрах если смотреть, ясно, что основные ресурсы вовсе не там. Всеобщая цифровизация кажется драйвером и флагманом для её участников в первую очередь, но не для хозяйства в целом. Люди как промышляли, так и промышляют, суммарный объем ресурсов цифровизация никак не увеличивает. Основа хозяйственной жизни никак не поменялась и не поменяется. Проблема в том, что в поисках «новых рыночных ниш» про это забывают, а единственная реальная «поляна» — только там. Вполне можно говорить о необходимости не цифровизации, а децифровизации по крайней мере в головах. Прикладные технологии — это хорошо, но они же должны быть к чему-то конкретному приложены.
— Про это и позвали одиозного Савельева (популярный шарлатан и псевдоученый, автор широко критикуемых оригинальных концепций — прим S. C) рассказывать?
— Это была лично моя идея и это моя ответственность. Одиозность здесь кажущаяся — ключевые посылы профессора никакой экстравагантностью не отличаются, подача вызывала споры и упреки. Но это не главное. Главное в другом. Савельев — это один из очень немногих людей, открыто поднимающих ключевые базовые вопросы. Например, понимание того, что человек отличается от животного возможностью создавать действительно что-то новое, это очень серьезное испытание для многих с учетом его пояснений про то, что любая комбинаторика нового не создает. Фактически, биология цифровизации, про которую он будет рассказывать, — это как раз про это. Перебор инструментария хорош для решения комбинаторных задач, а вот создание нового требует качественно иного подхода. Это я считаю очень важным именно в разрезе ответов на вопрос «Куда двигаться дальше?». Расширяет горизонты тезис. Надеюсь, будет кому-то полезно в преддверии неизбежности качественных изменений в отрасли. Вот именно на них мы и постарались сделать упор. При этом специально никак выступление не рекламировали и не анонсировали активно — кому надо, тот услышит, кому не надо — проигнорирует.
— Ты к этому ведь и вел, да?
— Да. Здесь важен даже сам факт постановки вопроса как такового, пусть даже ответы будут разными. Стоит об этом подумать, даже в разрезе очень узких инструментальных вещей наподобие интернет-маркетинга.
— А у тебя есть ответ?
— У меня есть свое мнение. В разрезе текущего наполнения конференции главным ключевым тупиком я вижу взаимодействия с роботами. Последние годы — это годы шлифовки и углубления этого взаимодействия, которое дошло уже до стадии личных предложений и взаимодействий. Это и ретаргетинги, и все эти воронки продаж, и рост числа сервисов и их содержание — все это об этом. Инструментарий практически дошлифовался до уровня единичного человека. Дальше уже пустота — реальная сущность требует глубины социальных связей. Но роботу ты не позвонишь в 3 часа ночи: «Слыш, Вован, наших бьют, подтягивайся с пацанами». Как-то так, возможности существующего концепта в наших условиях выработаны почти до дна. Надеяться на дальнейшее чудо цифровизации нельзя, надо децифровизироваться головой — волшебства не будет.
— То есть, новых ниш не будет?
— Рыночная история с унифицированными транзакциями сдувается, это очевидно, все это уже в ближайшее время станет распределяемым ресурсом. Встает задача создания инструментария для неунифицированных транзакций, основанная на полном понимании того, как в реальности все работает. Вася взаимодействует с Леной без роботов, у Васи есть лишь инструмент упрощения этой деятельности. Как-то так, подробнее на «Стачке». Других перспективных направлений я в ближайшее время не вижу, а всяческие рассуждения про сингулярность, царство машин и огромные перспективы кажутся крайне сомнительными. Ведь чего-то кардинально нового так и не появилось, да и, скорее всего, не появится.
Собственно, эти механизмы намного проще, чем кажутся. Например, в этом году особое внимание на той же «Стачке» решено было уделить зонам нетворкинга. В переводе на русский — дать как можно больше возможностей участникам решать вопросы кулуарно и лично, использовать конференцию как возможность расширения круга социальных связей. Глядишь, какие-то промыслы из этого народятся, полезными друг-другу люди окажутся в реальности. Вечером можно продолжить будет решать вопросы в кабаке и IT-бане.
— Ты сам-то пойдешь на «Стачку»? В комментариях к твоим статьям особо рьяные IT-шники пишут, что готовы тебе морду набить.
— Значит, все работает как и должно работать, значит людей волнует. Я даже объявил, что желающим набить мне морду дадим персональную скидку. Ведь главное что? Главное — донести смыслы. В какой уж там форме, не важно. Донесено — работает. Я же не боюсь выглядеть маргиналом, мне все равно.
— А как для тебя выглядит развитие «Стачки»?
— Мне кажется, что надо несколько опережать события и специализироваться — собирать весь год перед конференцией острые вопросы, на которые трудно найти ответ, искать под них спикеров и таким образом наполнять конференцию смыслами. Работать немного на опережение, чтобы «Стачка» была про вполне прикладное будущее, то есть про нейтрализацию страхов. В этом году мы просто не успели такую концепцию реализовать, не хватило времени.
Для себя же я уже получил необходимый результат в виде конкретного знания, поэтому мне, по идее, больше «Стачка» не особо интересна в организационном плане. Мы с Камилем Калимуллиным (ульяновский IT-специалист, один из организаторов «Стачки» — прим. S.C) подумываем наработанное знание инструментировать, открыв консалтинговую лавку по сниманию розовых очков, взяли даже пару кейсов в разработку. Может быть на «Стачке» про это расскажем, если народу интересно будет, то и в следующим году мне интересно будет.
Беседовал Андрей Саломатин
Фото из архива Александра Павлова