В ситуацию с заражением ульяновских суворовцев вмешается Россельхознадзор

Ведомство намерено проверить Агентство ветеринарии Ульяновской области

Федеральная служба по ветеринарному и фитосанитарному надзору обратилась в Генеральную прокуратуру РФ для согласования проведения внеплановой проверки Агентства ветеринарии Ульяновской области в связи с фактом массового заражения эхинококкозом курсантов Ульяновского суворовского училища. Об этом ведомство сообщило на своем сайте 8 февраля.

В релизе говорится, что Россельхознадзор неоднократно выражал обеспокоенность неэффективной работой Агентства ветеринарии Ульяновской области.

«Вопиющий случай, произошедший в начале февраля этого года, стал очередным подтверждением серьезности существующих проблем в части обеспечения Агентством ветеринарии пищевой безопасности на территории Ульяновской области», — пишут специалисты Россельхознадзора.

Поводом для проверки стало обращение депутата ГД от Ульяновской области Куринный. По имеющимся у него данным, заболевание было также зафиксировано у преподавателей, офицеров и работников кухни.

«Учитывая организованный характер питания, Алексей Куринный считает, что возможной причиной вспышки послужило использование в пищу зараженной продукции», — говорится в релизе.

В документе отмечается, что продукция, которая потенциально могла послужить источником заражения, должна была проверяться лабораториями, подведомственными Агентству ветеринарии Ульяновской области. В связи с этим  руководство Федеральной службы приняло решение о проведении внеплановой проверки регионального Агентства ветеринарии, о чем была проинформирована Генеральная прокуратура РФ.

«Лаборатории [ульяновского] Агентства ветеринарии неоднократно были уличены в том, что выдавали документы на продукцию, несоответствующую требованиям законодательства.  Так, в январе этого года Россельхознадзор на своем сайте опубликовал пресс-релиз о совершенно беспрецедентной ситуации, сложившейся в Ульяновской области, когда интересы производителей некачественной и небезопасной молочной продукции, привлеченных к ответственности Россельхознадзором, в судах различной инстанции отстаивали лаборатории, подведомственные Агентству ветеринарии.  Речь идет об ОГБУ «Чердаклинский центр ветеринарии и безопасности продовольствия» и ОГБУ «Симбирский реферетный центр ветеринарии и безопасности продовольствия».  Данные лаборатории выдавали документы, гарантирующие соответствие продукции этих компаний требованиям законодательства», — утверждается в сообщении службы.

Россельхознадзор приводит еще несколько фактов, свидетельствующих о глубоких проблемах в региональной ветеринарии:

— поставки опасной и фальсифицированной продукции в больницы, школы-интернаты, детские сады, приведшие к судам ведомства с молокопроизводителями и ветлабораториями;

— грубые нарушения при оформлении документов на экспортируемую за рубеж продукцию, допущенные шестью ветлабораториями Ульяновской области

В 2017 году Россельхознадзор направил официальное письмо губернатору Сергею Морозову с просьбой обязать директора Департамента ветеринарии Ульяновской области Нину Пелевину принять меры по усилению контроля продукции, производимой предприятиями области и поступающей на территорию других субъектов Российской Федерации.

Причиной для такого обращения послужили неутешительные результаты лабораторных исследований за 2017 год – было выявлено 377 партий небезопасной в ветеринарно-санитарном отношении продукции, а более чем 40 партий были фальсифицированы.

Своим заявлением профильная федеральная структура фактически дает понять, что сбрасывать со счетов так называемую «пищевую» версию заражения ульяновских суворовцев преждевременно. С данной точкой зрения согласны и опрошенные S.C эксперты. Например, московский эпидемиолог Эдуард Ф., ранее подробно прокомментировавший ситуацию, говорит следующее:

 «Чтобы оценить качество выводов об исключении «пищевой» версии, необходимо понимать, каков состав комиссии и как она проводит эпидемиологическое расследование. Состав «представители медицинской службы МО и Роспотребнадзора» — это ни о чем не говорит. Нужно конкретно вести разговор. Это вообще были врачи? Или «ответственные лица» от обоих органов? Если врачи, то какой специальности? Может быть, от МО были военно-полевые хирурги или рентгенологи — но они, позвольте, ничего не могут смыслить в эпидрасследовании! Кажется, что немного лучше со спецами из Роспотребнадзора. Но тут тоже уточнять их специальность. Так вроде санитарные врачи по коммунальной гигиене и гигиене питания и близки к теме, но они подходят только, как вспомогательные, ибо главный в такой ситуации — эпидемиолог. Санитарники обязаны только сравнивать «правильно/неправильно», «соответствует/не соответствует», не более. Эпидемиолог — тот же следователь, только ищет не преступника, а источник инфекции. Не орудие преступления, а пути и факторы передачи. Ещё важно знать, какие профессиональные навыки в практике эпидемиологических расследований у её членов, сколько подобных вспышек они расследовали.

К сожалению, скорость расследования заставляет насторожиться.  Представьте: заражение, судя по всему, произошло от нескольких месяцев до года назад, значит надо за период в несколько месяцев проверить все контакты с животными, которые входят в круг возможных источников, контакты не только тех, кого выявлена инвазия, но и тех, кто находился в аналогичных условиях. За несколько месяцев поднять все накладные на поставки продуктов в СВУ, все меню-раскладки за это же время. Выявить особенности питания тех, кто заразился или подтвердить отсутствие таких особенностей. Кстати, комиссия уверенно заявила, что выявлены все заболевшие, а у остальных всё хорошо. Но это сейчас, а что будет дальше? А если у кого-то из заразившихся латентная фаза и яйца паразита закрепились где-то в организме и кисты появятся позже. А ведь эти случаи дадут новую информацию и могут частично или полностью изменить результаты эпидрасследования.

Резюмируя:

— расследовать такую вспышку, вот уж точно не имеющую мировых аналогов (хоть в чём-то мы первые) за 2-3 недели-месяц не представляю возможным;

— категорически вывод о невозможности пищевого пути передачи на данном этапе эпидемиологического расследования мне представляется не профессиональным — сейчас можно говорить только о вероятности того или иного пути и фактора передачи, а категорические оценки давать рано».

Андрей Саломатин