Сергей Морозов: «Из ветра можно делать деньги, и мы начали этим заниматься»

В интервью ТАСС Сергей Морозов рассказал, как от родины Колобка Ульяновская область перешла в статус авиационной столицы России и почему за все 14 лет у власти никогда всерьез не поднимался вопрос переименования столицы области в Симбирск.

58-летний губернатор Ульяновской области возглавляет регион с 2004 года. В 2016 году Сергей Морозов вступил в должность главы региона в четвертый раз. Сейчас в России он остается одним из немногих действующих губернаторов, которые стоят во главе региона больше десяти лет. 

— Сергей Иванович, многим Ульяновск известен как город, где родился Ленин. Недавно широкий общественный резонанс вызвало переименование центральной площади Ленина в Соборную. Как вы можете прокомментировать это решение?

— От Ленина мы не отказываемся. Мы не переименовали площадь Ленина, а вернули ей историческое название. Давайте вспомним историю. Симбирское воеводство было одним из самых мощных в нашей стране. Если вы посмотрите на Богдана Хитрово, который в 1648 году, по официальной версии, создал город Симбирск, то это — самый ближайший помощник царя Алексея. Он построил здесь город и создал Соборную площадь. Почему мы должны забывать это, почему наши дети не должны интересоваться и знать, что такое соборность, и что такое Соборная площадь, и что было в сегодняшнем Ульяновске 370 лет назад? Почему мы должны говорить о том, что мы живем здесь в Ульяновске и только с рождением Ленина здесь жизнь началась. Это — неправда.

— Но Ленинскую премию все же вернули. Кому и за что она будет даваться?

— Как написано в уставе премии — за выдающиеся заслуги. Вернули для того, чтобы мы не забывали и об этом очень гениальном, но противоречивом персонаже в истории. Мы в свою очередь не собираемся забывать о нем. Но везде и всегда должен присутствовать разум. Если вы почитаете исторические записи, то увидите, что Ленин, мягко говоря, и не любил этот город, он не просто из него уехал.

Ленин много раз неприятно высказывался об этом городе и ни разу даже не приехал сюда, он даже на могиле отца не был. После его смерти по большому счету началось забвение Ульяновской области, ее ликвидировали, поделили на части. В свое время город Ульяновск вообще превратили в обыкновенный райцентр. И только в 1943 году было принято решение о том, чтобы воссоздать Ульяновскую область как самостоятельный регион. Но до 1960-х годов регион не особо блистал. Только к 100-летию Ленина здесь начались грандиозные стройки. Но пока строили — уничтожили огромное количество храмов, разрушили женский монастырь, уничтожили дом, где родился Карамзин, и много других важных культурных и исторических объектов.

Сейчас мы готовимся к 2020 году — будем отмечать 150 лет со дня рождения Ленина. У нас уже работает оргкомитет, задача которого — провести много интересных мероприятий. Надеюсь, это поможет если не нам, то хотя бы нашим детям понять, что же это больше было — добро или зло.

— И все же во время вашего правления в регионе ни разу серьезно не вставал вопрос о переименовании столицы региона в Симбирск. Почему?

— Тема переименования витает уже не один десяток лет. Но к этому нет никаких реальных и экономических предпосылок. Еще раз скажу, Симбирская губерния — это была совершенно другая территория, поэтому сейчас называть существующую территорию Симбирской — это нереально. Можно было получить поддержку от населения в вопросе переименования в начале 1990-х годов, тогда была другая власть, но она не посчитала нужным это с населением обсуждать.

— Сейчас у Ульяновска много других «званий»: его называют и авиастолицей, и столицей ветроэнергетики, и родиной Колобка. Какое название на самом деле ближе к реальности?

— Все верные, и про родину Колобка — тоже. Когда в 2006–2008 годах появился интересный проект — создать сказочную карту России, мы задумались. Все знают, что Вологда — родина Деда Мороза, Кострома — родина Снегурочки. И мы тоже погрузились в изыскания, чтобы больше узнать о своем историческом наследии, и выяснили, что Колобок — чудный сказочный персонаж, появился здесь, на берегах Волги, недалеко от Симбирска. Этот добрый, хороший персонаж русских замечательных сказок прививает детям любовь к русской культуре. Почему мы должны от него отказываться?

Что касается других столиц, мы гордимся, что мы — культурная столица Поволжья. Еще когда Сергей Кириенко был полпредом президента в ПФО (с мая 2000 по ноябрь 2005 года — прим. ТАСС), а я был мэром города Димитровграда, был реализовал уникальный проект — «Культурная столица Поволжья». И Ульяновск стал первой культурной столицей. Ульяновск также получил статус «Город литературы» в рамках сети креативных городов ЮНЕСКО, а область — самого читающего региона России.

Мы действительно являемся и авиационной столицей, я могу это не только сам доказать, но и без меня достаточно большое количество экспертов об этом говорят. Сегодня самые передовые военные самолеты не могут взлететь без Ульяновского авиационного кластера. Есть у нас много предприятий, которые занимаются начиная от «мозгов» и заканчивая многими другими пилотными системами, используемыми как в пилотируемых, так и беспилотных летательных устройствах.

Мы являемся также и столицей ветроэнергетики. Потому что раньше всех — еще четыре года назад, когда никто даже не понимал, что из ветра можно делать деньги, мы начали этим заниматься, и сегодня у нас реально формируется полноценный огромный кластер в этой сфере.

— Ульяновская область далеко не лидер по показателям силы ветра. Как удалось стать одним из лидеров в стране в этом направлении?

— Да, конечно, у некоторых приморских субъектов РФ сила ветра побольше, чем у нас. Но я всегда говорю: кто раньше встал — того и тапки. Но конечно, все это было не просто. Во-первых, мы грамотно провели ветроизмерения. Во-вторых, выстроили отношения с вендорами, то есть теми, кто занимается производством в ветроэнергетике, а это практически самые богатые компании мира. И у них очень много разных требований. Поэтому мы сделали все: не только выделили землю, но и провели экологические изыскания, подтвердили юридически, в соответствии и с российским, и с международным правом, что это все — «чистые» проекты. Мы предложили им хорошие условия: налоговую, административную поддержку. Мы начали сами готовить специалистов.

Мы сейчас запускаем ветропарк мощностью 35 МВт, также начинаем уже монтировать 50 МВт. Уже в 2020 году у нас должно быть построено пять-шесть ветропарков суммарной мощностью 250 МВт. К 2024 году планируем, что будет 600 МВт, к 2030 году — 1 ГВт. В сегодняшний ветропарк мощностью 35 МВт инвесторы уже вложили около 8 млрд рублей. В следующие ветропарки до 250 МВт вложения составят около 100 млрд рублей. Если посмотреть дальше, до 600 МВт — еще 100 млрд рублей инвестиций, и дополнительно около 200 млрд рублей — в развитие мощности до 1 ГВт. Суммарно — это около 500−600 млрд рублей инвестиций к 2030 году.

— Пока что похоже на фантастику. И стоит заметить, что это не первый проект, который можно назвать фантастическим, из ваших планов. Ранее вы уже говорили, что в регионе будут выпускать струнный транспорт Юницкого, летающие тарелки «ЛокомоСкайнер». Ничего из этого не было реализовано?

— Когда я в первый раз заявил, что мы станем авиационной столицей, только ленивый не крутил пальцем у виска со словами: «Сумасшедший какой-то, какая авиация? У нас ее не будет». Но вы видите результат: мы подняли в воздух Ту-204, продали огромное количество этих самолетов, которые сегодня и за рубежом, и в РФ пользуются спросом. У Red Wings 100% парка состоит из Ту-204.

Когда мы начали заниматься проектом струнного транспорта Юницкого (электромобили на стальных колесах, передвигающиеся по специальным рельсам — струнным — прим. ТАСС), надо мной тоже все хихикали и говорили: «Ой, дурак». Мы его бросили, но посмотрите: в Белоруссии уже построена огромная дорога для подобного транспорта, и скоро такая будет в России. Мало кто вообще верит в такие направления. Так же, как и в летающие тарелки «ЛокомоСкайнер» (проект дирижаблей российской компании «ЛокомоСкай» для перевозки больших и малых грузов в труднодоступные районы — прим. ТАСС). Хороший проект, если бы мир не так быстро развивался, мы бы вернулись к нему, но сейчас на смену пришли другие «летающие тарелки» под названием беспилотники.

— А вы почему оставили эти идеи? Дороговизна? Отсутствие инвесторов, которые тоже поверили?

— Во-первых, для этого должны быть серьезные меры государственной поддержки, в том числе и связанные с финансированием этих проектов. Сейчас такой поддержки нет. Даже если я заплачу из своего бюджета за пилотный образец такой «летающей тарелки», что потом делать? Надо же не одну такую тарелку производить, а серию делать — нужны деньги.

А в проекте, связанном с ветром, есть чистый интерес бизнеса: они готовы вложиться и видят окупаемость уже через семь-девять лет.

— Такие долгие и иногда рискованные проекты дают региону возможность выполнять поставленную вами же задачу и обеспечивать рост инвестиций на 5% ежегодно. Не мешают ли этому санкции? Ведь до половины инвестиций в регион — иностранные.

— У нас в 2015–2017 годах темпы роста экономики составили больше 5%. И санкции вообще никак не повлияли на это. Мы 2017 год закончили по всем финансово-экономическим показателям лучше, чем в среднем по РФ, мы привлекли рекордное количество инвестиций — почти 100 млрд рублей. Мы выполнили задачу по созданию новых рабочих мест — более 24 тысяч. А самое главное, мы приняли бездифицитный бюджет, который вырос по сравнению с 2016 годом сразу на 9 млрд рублей. У нас сегодня объем консолидированного бюджета — 50 млрд рублей.

— Сейчас в стране реализуется масштабная программа по цифровизации. Что в регионе делается в этом направлении?

— Тема, связанная с цифровизацией, — абсолютно правильная. Например, мы недавно открывали перинатальный центр — самый крупный у нас в регионе. Одно из самых важных направлений там — телемедицина. Любое обследование даже в отдаленном поселке сразу же отправляется главному специалисту по тому или иному направлению, мы сразу можем обсудить, что с тем или иным больным, и дать подсказку любому врачу.

Сейчас мы изучили, как в Воронеже был реализован проект с японцами, связанный с «умными» светофорами. Они сами считывают ситуацию на дороге: какое количество машин стоит, и сами программируют ситуацию: сколько секунд будет светить зеленый или красный. Например, 30 секунд или 32 секунды, чтобы минимизировать заторы.

Я был в гостях у мэра Сеула, у него из кабинета можно управлять всем городом, а на всю стену размещен огромный экран. Через год у меня будет такой же. Сейчас мы уже начали формировать в регионе ситуационный центр, который также будет управлять всем регионом. В кабинете у мэра Ульяновска будет свой сегмент управления территорией, у меня будет ситуационный центр, который будет показывать, что происходит в области — где какие ЧП. В регионе десятки городов, муниципальных образований, мне очень важно постоянно понимать, что там происходит. Такая система путем сигнализирования о сбоях или проблемах позволяет в режиме онлайн следить за ситуацией.

— Вы уже коснулись темы здравоохранения. Увы, в регионе с ним не все пока хорошо. Недавно в области произошла трагедия: умерла женщина, которой в больнице Ульяновска по ошибке ввели формалин вместо физраствора. Вслед за этим после вашей критики покинул пост замминистра здравоохранения региона Андрей Баранов. Почему это произошло после вашей критики, а не сразу после несчастного случая? Вам надо было раскритиковать, чтобы человек подал в отставку?

— В отношении этой женщины было совершено жесточайшее, давайте уже называть все своими именами, преступление, уголовное дело заведено. Я об этом узнал буквально на следующий день. Мы сделали все, чтобы ее спасти. Я лично договорился с Федеральным медико-биологическим агентством, чтобы сделать все возможное. Но ничего уже не помогло. Для меня это было личное дело. Я сразу поручил провести проверку, чтобы четко понять, что произошло, почему такое могло произойти. Я сказал замминистра Баранову, который отвечал за направление социальной защиты, чтобы он держал на контроле состояние семьи, обеспечил всю необходимую помощь, компенсации, расходы на похороны, поминки и т.д.

Вместо этого в очередной раз мои поручения кому-то перепоручили, кто-то на кого-то понадеялся, не проконтролировал. В результате девушку похоронили, мне доложили о том, что все решено, я морально успокоился. А мне после этого пишут в соцсетях, что вы, мол, обещали помочь с похоронами, а не помогли, и обрушивают массу критики. Как мне нужно было реагировать? Я, может быть, эмоционально его уволил, но чисто с человеческой точки зрения — по-честному. Если человек не понимает, тем более работая в социальной защите, насколько важно быть чувствительным к чужой боли, лично помочь, поучаствовать, — тогда он не на том месте работает. Конечно, буквально на следующий день мы все исправили — оказали помощь, все сделали, но факт остается фактом.

— А проверку, обещанную после этого ЧП, провели? Каковы ее результаты? В чем была причина?

— В причине именно этой безобразной ситуации много составляющих: и непрофессиональные действия, и преступная халатность самих врачей, и отсутствие контроля со стороны заведующей отделением, главврача. Формалин просто не должен был там находиться. Прежде чем брать этот пузырек и делать капельницу, положено зачитать это все вслух. Этого ничего не было сделано. Были приняты дисциплинарные решения не только в отношении указанного замминистра, мы все материалы отдали в следственные органы, уволили всех причастных «под корень», несмотря на то что были заслуженные врачи. Мы слишком много потеряли, мы потеряли молодую женщину. Но важно, что сейчас мы приложили максимум усилий, чтобы такого больше не повторилось.

— Сергей Иванович, вас можно назвать одним из губернаторов-долгожителей, вы работаете с 2004 года. Нет ли ощущения усталости? И нет ли опасений, что можете потерять пост? Успели ли сделать то, что задумывали?

— Да, я один из четырех самых «долгоживущих» губернаторов. Тем не менее ощущения усталости у меня нет. Если говорить об итогах и о том, что уже сделано, — посмотрите вокруг, сами увидите.

Вот Волга, через нее стоит замечательный Президентский мост. Вот честно, он ни в чем не уступает Керченскому мосту. У нас длина моста почти 13 км, из них практически 7 км — над водой, и у Керченского 7 км над водой. У нас перепад высот около 62 м, а у Керченского моста самая высокая точка — 40 м. У нас мост — как палуба авианосца смотрится, когда по нему едешь. То есть Президентский мост в Ульяновске — это даже «покруче» Керченского моста по некоторым технологическим решениям. Разве это не замечательный результат, которым можно гордиться?

Я пришел работать губернатором после выборов в 2004 году, в это время на заводе «Авиастар-СП» работало чуть больше 1 тыс. человек. Они даже не работали, а просто охраняли то, что еще не украли. Сегодня там работает свыше 10 тыс. человек. В то время завод выпускал какие-то кастрюльки, трамваи, автобусы ремонтировал. А сегодня выпускает уникальные самолеты, аналогов которым нет. Мы создали самый крупный в РФ и один из самых крупных в Европе авиационно-промышленный кластер: более 70 предприятий, конструкторских бюро, кафедр разных университетов работают на авиастроение РФ. Ни один самолет, ни один вертолет в России не может взлететь без Ульяновска. Разве этим можно не гордиться?

— Вы говорили, что берете на вооружение опыт иностранных коллег. А с коллегами из ПФО вместе работаете? Поддерживаете отношения с новыми, «молодыми» губернаторами? Например, с Дмитрием Азаровым или Глебом Никитиным?

— Я Глеба знаю очень давно, еще до того, как он у Мантурова (министр промышленности и торговли РФ Денис Мантуров — прим. ТАСС) начал работать. Дмитрия знаю с тех пор, когда он еще мэром был. Мы достаточно часто встречаемся. С Дмитрием у нас вообще общая граница, много общих совместных проектов. Поэтому мы достаточно щедро делимся опытом и считаем, что это только добавляет драйва в наши отношения. Потому что у нас структура экономики очень близка, и если они начнут активнее работать, то это заставит и нас быть конкурентнее. Территории всегда конкурируют друг с другом.

— А как вы оцениваете новый состав правительства России? На ваш взгляд, позволит ли новая структура регионам более эффективно работать с федеральным центром?

— Я считаю, что все люди, которые пришли управлять территориями и страной в целом, должны быть одной командой, мы должны друг друга понимать и помогать или по крайней мере уметь выслушивать и находить решения. Поэтому для регионов действительно очень важно, кто будет работать в составе правительства РФ. В прошлом составе правительства у меня со всеми были на 100% комфортные отношения. Тот состав, который уже объявили, меня тоже устраивает, я их всех знаю. Уверен, что в такой команде мы все будем работать максимально эффективно.

Источник: ТАСС

Фото: ulgov.ru