Известный ульяновский стилист и дизайнер одежды, выпускница «Лаборатории моды Вячеслава Зайцева» Олеся Харебина поделилась своим мнением о V Всероссийском фестивале моды «Симбирский стиль».
Фестиваль отгремел. Гости очень довольны, и это замечательно. У многих конкурсантов в этом году действительно были работы высокого уровня, и это не перестает радовать. Восторженные речи о том, что организаторы превзошли сами себя и что с каждым годом фестиваль становится все круче и круче — это все так для тех, кто «пришел и посмотрел». Без закулисья. Информация в открытом доступе в интернете, на самых разных порталах и страницах соцсетей.
По отношению к событию я, как лицо не задействованное, а, значит, независимое и объективное, позволю и себе высказать «особое мнение», построенное исключительно на фактах.
На предваряющем фестиваль пресс-ланче было заявлено, что впервые мероприятие пройдет «в формате Недели моды». «Дирекция» пообещала не одну, а целых три приглашенных «звезды», пророчила доселе невиданный масштаб, назвала фестиваль «событием Поволжья». Однако, как и прежде, «Симбирский стиль» длился три, а не семь дней. «Звезда» была одна, а в средней полосе России, судя по всему, вообще не происходит ничего заслуживающего большего внимания, чем «Симбирский стиль» (который, отметим, еще и имеет статус «всероссийского фестиваля»). Поверим организаторам на слово.
Мне так и не удалось установить связь между «Симбирским стилем» и образным «лейтмотивом» брендбука фестиваля — микеланджеловским Давидом-Апполоном. Он ассоциируется либо с Флоренцией, либо с питерским Эрмитажем… Но с культурным наследием симбирской земли, с которого фестиваль, как термин и как «бренд», изначально и начинался, — нет. Что в Давиде симбирского? Зачем фестивалю с «громким» именем выстраивать свою рекламную кампанию на чужих отработанных культовых образах? Сожалею, но, видимо, даже просуществовав пять лет, фестиваль так и не нашел собственное лицо, изюминку, уникальность. Чего я искренне желаю достичь организаторам в дальнейшем.
В этом году fashion-event прошел в автосалоне. Это «тянет» на трансформированный тренд дизайнеров с мировыми именами, которые устраивают концептуальные показы коллекций в неожиданных местах: городских садах, на парковках, в заброшенных особняках, в аэропортах, и так далее. Но, предположу, этот авангардный ход ульяновцам был непонятен и трактован не столь креативно, как хотелось бы. Произошло ли при этом поднятие престижа индустрии моды в Ульяновской области, ради которого все это делается — большой вопрос. Если автосалон выбран лишь потому, что не было найдено другой, более удобной, светлой и просторной площадки, такой вариант остается тем более непонятным, а потому неоцененным.
Еще один минус — отсутствие подиума. Увы, с третьего ряда даже стоявшим зрителям дефилирующие модели были уже не видны.
Все это можно было бы охотно списать на кризис, экономию, нехватку времени, отсутствие опыта, рабочих рук, да просто человеческий фактор несовершенства организации… Если бы не слишком громкие первоначальные обещания и заявления типа «мы создаем высокую моду» и т.д. и т.п. К слову, удивляет именно то, как легко используется термин «высокая мода». Очевидно, ребята просто забывают (а может не знают?) критерии, которые выставляет парижский Синдикат Высокой моды к тем, кто этот термин хотел бы к себе законно применять. Можно загуглить и изучить этот вопрос.
Но куда большее значение лично для меня имеют вот такие нюансы.
- Судьбы конкурсантов вершит непрофессиональное жюри.
В его составе нет ни одного заслуженного работника культуры РФ, деятеля искусств, действующего представителя какой-либо модельной школы России, либо учебного заведения соответствующего профиля. Ни одного художника или искусствоведа. Более 70% членов жюри — люди, не имеющие даже косвенного профессионального отношения к конструированию, моделированию и технологии сборки швейных изделий, без какой-либо квалификации в этой сфере. Первое, что приходит в голову — это просто спонсоры, друзья и партнеры проекта.
Но каким образом при подобной судейской оценке могут объективно решаться такие цели и задачи как (цитата из «Положения о фестивале»): «Создание условий для творческого развития молодых дизайнеров костюма, выход дизайнеров на российский уровень, выявление одаренных дизайнеров одежды, развитие делового сотрудничества модельеров с промышленниками, создание условий для обмена опытом среди образовательных учреждений» и т.д? По сути, это означает, что проект уже не нацелен на поддержку и выявление молодых талантов. Без профильных представителей индустрии это просто званый вечер, а не фестиваль моды.
Также некоторые члены дирекции «Симбирского стиля» уже не первый год одновременно выступают и в качестве конкурсантов (скажите, ну кто оставит их без призового места?). Можно ли говорить в таких условиях об объективности?
2. Высокая стоимость участия в конкурсе при низком призовом фонде.
Далеко за сравнениями ходить не буду. У наших соседей, самарского фестиваля «Поволжские Сезоны Александра Васильева», при взносе в 4500 рублей, Гран-при конкурса составляет 100 тысяч рублей. Победитель «Симбирского стиля» получил скидку в 15 тысяч рублей на покупку автомобиля (!) от автосалона-генерального партнера проекта. Цена участия в фестивале — 5000 рублей.
На московском финале конкурса молодых дизайнеров Благотворительного фонда «Русский силуэт» участие вообще бесплатное. В качестве приза – стажировка или обучение в Российских Домах моды, например, у Киры Пластининой или Игоря Чапурина. Более 20 призеров финала конкурса получают возможность пройти стажировку в ведущих зарубежных Домах моды, европейских школах и Центрах моды.
За те же (или чуть большие) деньги можно съездить в Москву, послушать Эвелину Хромченко, или посетить мастер-класс крупнейшей профильной школы Питера, узнать о новом уровне самоподачи, вернуться до краев прокачанным, наполненным и вдохновленным. Физически находясь «своим среди своих», сделать это невозможно! После таких мастер-классов можно сшить коллекцию «из ничего» и грандиозно с ней «выстрелить». Лично мне это удавалось, поэтому считаю подобное развитие событий вполне реальным, если речь идет о талантливых и работоспособных дизайнерах «с царем в голове». А ведь дефиле убедило нас: такие в Ульяновске есть, и немало!
Еще несколько цифр. Мастер-классы членов жюри самарского фестиваля «Поволжские Сезоны Александра Васильева» в формате лекции стоят 300 рублей, билет для гостей — от 150 рублей. Думайте, анализируйте, спорьте.
3. Низкий уровень организации работы с участниками дефиле.
«Дирекция» фестиваля серьезно занимается персональным бренд-позиционированием на фоне события. Абсолютно для всех ее участников организуются бесплатные фотосессии у лучших фотографов города, с привлечением армии именитых декораторов и стилистов. Вслед за этим их лица мы видим с каждой рекламной листовки. Возникает вопрос: «Вы представляете Славу Зайцева или Александра Васильева, делающих в контексте каждого своего fashion-проекта тоже самое?».
Уверена, 99% ульяновцев даже примерно не представляют как выглядят организаторы Московских Недель моды. А уж эти люди работают в индустрии с таким успехом, что ребятам-симбирянам и не снилось.
На это, вероятно, уходит слишком много творческой энергии и сил. Потому что до молодых дизайнеров-модельеров, которые, на самом деле, являются главными на «Симбирском стиле», попросту не доходят руки. Узнать об этом можно и из робких жалоб о тесной и темной гримерке без единого зеркала, вешалок и стульев, и в «путанице призов» и в множестве других весомых недочетах в организации работы с конкурсантами. Которые отдали за это приличную сумму. То же самое, так или иначе, можно отнести и к некоторым партнерам, участникам внеконкурсных показов.
4. Отсутствие первоначального отборочного тура для участников.
Если уж «Симбирский стиль» — это конкурс, а не просто дефиле, хочется, чтобы была более понятная система оценок. Чтобы каждый участник видел, какие баллы и по каким критериям ему выставили. Чтобы было понятно, что в работах удалось, а над чем еще нужно потрудиться, почему та или иная коллекция вышла или не вышла в полуфинал, которого на фестивале нет.
Полуфинал нужен! В идеале это должен быть показ коллекций с презентацией дизайнера, обсуждением и мнением жюри. Причем в «закрытом» режиме, с привлечением только профессионалов индустрии, без СМИ. Те, кто не проходят в финал, наблюдают за выступлением финалистов бесплатно и беспрепятственно — только так дизайнеры смогут анализировать, сопоставлять и сравнивать, понять, над какими ошибками работать.
Так же происходило и со мной, если я со своей коллекцией «не дотягивала» до нужной планки. Смотрела, мотала на ус, приезжала домой, вдохновленная, шила новую, ехала на следующий год. И побеждала. У наших ребят-участников нет элементарной возможности наблюдать за выступлениями, пока они не заняты в показе, не предусмотрено время пообщаться в неформальной обстановке до или после.
Мое пожелание организаторам «Симбирского стиля»: если ваша цель — сделать шоу, то и нужно его делать. Профессиональный конкурс — это нечто другое. Никто не говорит, что светское событие — это плохо. Напротив, таких fashion-event в Ульяновске должно быть как можно больше.
Но подобный фестиваль должен быть бесплатным, ведь его главная цель — помогать начинающим дизайнерам, открывать таланты.
Уверена, за 5 лет существования проект уже «оброс» достаточным количеством связей и возможностей для того, чтобы стать именно благотворительной стартовой площадкой. Это весьма высокая и почетная миссия.
Олеся Харебина
Фото: Анатолий Козловскоий, https://vk.com/fashionsimbirsk
Примечание редакции.
Олеся Харебина — дизайнер одежды , fashion-стилист. Выпускница «Лаборатории моды Вячеслава Зайцева» (Москва, 2005 год)
Выпускница УлГУ «Дизайн костюма» (2007 год). Победитель и участник многочисленных конкурсов модельеров, в том числе, «Поволжские сезоны Александра Васильева», «Русский силуэт 2004», «Джинс-Россия 2005» и так далее.
Имеет большой опыт работы в качестве дизайнера одежды на предприятиях массового производства, в том числе, в Турции (Стамбул) и Китае (Гуанчжоу). Преподавала в УлГУ по дисциплинам «История костюма и кроя», «Основы имиджелогии». Занимается разработкой одежды под авторской маркой «ANIBERAX».