Власть традиционно завышает количество участников «путингов» и занижает статистику посещаемости митингов оппозиции. По отчету пресс-службы областного правительства, на митинг-концерт 18 марта, посвященный двухлетию присоединения Крыма к России, пришло 14 тыс человек. Я там был и могу засвидетельствовать, что цифра эта завышена на порядок. По моим оценкам (а я посетил множество таких мероприятий), на митинге было не более полутора тысяч, а 14 тысяч – это, видимо, сколько планировали согнать на площадь Ленина, но согнать не получилось. Что бросилось в глаза?
– Полное отсутствие креатива. Ноль креатива. Все тот же растянутый большой флаг России, который держат молодые люди с постными лицами. Все те же курсантики УВАУГА, которые так и простояли весь митинг в ротном строю. Все те же подневольные бюджетники с хмурыми лицами (хотя были и веселые, и вот эти люди, наверное, пришли по убеждению). Все те же men in black (см. фото). Все те же лозунги. И те же речи, словно собранные из кубиков конструктора.
Это особенно касается руководителя молодежного парламента Нины Долговой, из которой зачем-то делают виртуальную звезду местной политики (тоже виртуальной, то есть несуществующей). Ее выступление состояло всего из четырех-пяти предложений, очевидно, тщательно прописанных и выученных, которые представляли собой сплошные штампы: «возвращение в родную гавань», «восстановление исторической справедливости», «Путин – наш президент». С таким универсальным набором идеологических отмычек место в Госдуме ей, пожалуй, гарантировано.
Среди лозунгов на плакатах встретилось уже привычное «Путину – героя России». В связи с этим хочется вспомнить недавнее выступление патриарха Кирилла, который говорил «о глобальной ереси человекопоклонничества, нового идолопоклонства, исторгающего Бога из человеческой жизни». Сегодня Путина цитируют, к месту и не к месту, едва ли не чаще, чем дорогого Леонида Ильича. Путиномания – это и есть то самое новое идолопоклонство, о котором говорил патриарх.
– Патриотический раж ума не прибавляет, и среди речей были не только банальные, но и довольно опасные. Руководитель общественной организации «Русский дом» Тамара Кулябина в конце своего выступление заставила митинг проскандировать: «Россия, православие, традиции». Надеюсь, что на митинге было не очень много мусульман, но на всякий случай напомню, что пятая часть населения Ульяновской области – татары. Бросаться подобными лозунгами в многонациональном регионе – это значит не понимать очень важных вещей. Очевидно, госпатриотизм действует на мозги как наркотик. Этому способствует и наркотизирующее воздействие музыки: главным музыкальным жанром на митинге был марш (причем на очень большой громкости). Марш, как помнится, был главным государственным жанром в сталинском СССР и еще в одной европейской стране с сильными традициями, которая начала мировую войну и потерпела в ней поражение.
– Главным же было ощущение всеобщего притворства. Люди словно притворялись, что ликуют (а многие и не притворялись, а стояли с обреченными, кислыми физиономиями). И что ораторы тоже притворяются. В таких случаях выдает язык. «Да здравствует братская дружба России и Ук… и Крыма», – запнулся один из ораторов. Оговорка знаковая: еще вчера Украина была братской, а теперь телевизор велит считать ее врагом, но консервативное сознание еще не перестроилось и реагирует такими вот оговорками.
Но с точки зрения языка здесь не менее важно противопоставление того и другого. Если вы признаете, что Крым – это часть России, и настаиваете на этом в своих воспаленных речах, то языковая оппозиция «Россия-Крым» теряет смысл. Но она присутствует, и это означает, что вы, говорящие про «возвращение в гавань», сами не верите в то, что Крым – это Россия. Потому что эта языковая конструкция – «Россия и Крым» – по смыслу отделяет Крым от России, выводит полуостров за ее пределы, разделяет этим союзом «и» их суверенитеты.
Сергей Гогин
Фото автора