Меньше месяца осталось до выборов новой городской думы Ульяновска. Мы решили поговорить с человеком, который на протяжении пяти последних лет видел работу депутатов изнутри, так как сам им являлся.  О том, почему к народным избранникам идут исключительно за деньгами, расстановке приоритетов и «шариках-фонариках» рассказал адвокат, преподаватель и депутат пока еще действующей гордумы Григорий Каленов.

Григорий Каленов фото— Григорий Викторович, это был ваш первый опыт депутатства. Как оцениваете итоги прошедших пяти лет — ваши впечатления, ощущения, оправдались ли ожидания?

— К сожалению, не все удалось, что хотелось. На что-то просто не хватило сил. Конечно, хотелось, чтобы работа была более эффективной. Но это слабые места не Ульяновской городской думы, а представления нас всех о том, как работает инструмент демократии.

— Что конкретно Вы имеете в виду?

— Сегодня, с мой точки зрения, система власти полностью расстабилизирована. И понимание людей, для чего нужен депутат, дума, трансформировалось. У законодательной власти есть 4 определенные задачи: узнавать, какие расходы необходимы, запланировать их, проконтролировать соблюдение целенаправленного движения средств и обеспечить комфортную правовую среду для этого. В представлении же людей законодательная власть такова: «Депутат, ты к нам приди, сделай праздник двора, спляши, станцуй, дай денег, чтобы подъезд покрасить». И все. Объяснять, что это делается другими ветвями власти, а иногда и не властью в принципе – самое сложное, что приходилось мне делать за пять лет. И я от этого очень устал.

— К Вам тоже приходили за деньгами?

— Это первое, что я услышал на первом же приеме. Отвечаю: «У меня нет денег».  «Как нет? Ты же депутат, у тебя бюджет, сидишь на нем». Или еще один пример — приходят и говорят: сделай дорогу! Все верно, дорогу делать надо. Но не дело, когда ставят ультиматум: вот у тебя месяц на то, чтобы отреагировать на обращение. Это просто невозможно.

— Почему возникает такое непонимание?

— Непонимание существует в самом обществе. А люди, идущие во власть, тоже не прилетают с Луны – они из этого же общества приходят. И порой сами не знают, а для чего нужен депутат. Считают, что это функция общественного помощника.

Именно поэтому эффективность думы с 2004 года резко упала. Как таковая деградация власти, общества, отсутствие понимания того, что же мы хотим увидеть, привела к тому, что в принципе власть, и законодательная, в частности, стала крайне неэффективной.

Вообще к законодательной власти сегодня отношение негативное. Взять Госдуму — люди считают, что депутаты получают много денег, а законы пишут плохие. Почему? Да потому что не для себя пишут, а для других. А надо писать для себя – тогда и будут их исполнять.

Но все же, посмотрев изнутри возможности депутата гордумы, могу сказать, что они очень большие.  Если понимать, зачем этот орган нужен, то он очень многое может изменить в городе. А если работу думы подменяют лозунгами «мы должны, мы обязаны», она становится неэффективной.

— И все же, чего вам не удалось сделать за пять дет депутатства?

— Одна из насущных проблем Ульяновска, которая была, есть и остается — возможность проведения ремонта домов, построение этой системы. Все критикуют систему капремонта, а я могу сказать что в ней нет ничего страшного.  Я был всегда за систему спецсчетов, которая сейчас действует, и против — общего котла, потому что это пирамидальная структура, она ничем полезным для простого обывателя не закончится.

Не получилось уделить много времени тому, чтобы развивать конкуренцию на рынке оказания жилищно-коммунальных услуг. Попытки его монополизировать есть, я был противником введения лицензирования, и считаю, что недоработал в этом плане, что мы позволили эту процедуру ввести.

— На мой взгляд, конкуренции на этом рынке у нас, по сути, сейчас нет. 

— Есть! И она не остановится, и будет развиваться, хотим мы этого или не хотим.

— Если только среди компаний, приближенных к власти, которые поглощают другие УК.

— И ничего страшного. Конкуренция внутри власти — тоже хорошо.
Не удалось какие-то вещи сделать в части построения системы распределения бюджетных денег на те или иные нужды — по тем же дорогам, обустройству. Почему? Может быть, не хватило понимания, опыта. У нас очень сильно сопротивление в отношении некоторых инициатив, со стороны исполнительной власти, каких-то групп лоббистов. В принципе, лоббизм не так страшен. Если лоббирует интересы какая-то группа — финансовая, промышленная, сельскохозяйственная — это неплохо, потому что за этими людьми стоят сотни или тысячи работников. А это тоже избиратели. Но у нас есть серьезная проблема, и она не только в гордуме, а, в принципе, в законодательной власти — нет лоббистов интересов простых людей. Я как раз был одним из немногих представителей в думе, за которыми не стоят какие-то группы и нет финансовых интересов. Есть интерес сделать жизнь людей комфортной. Бюджет города на 60 с лишним процентов состоит из налогов граждан. Так давайте научимся их планировать, тратить не на то, чтобы скамейку поставить — это, конечно, здорово, но не первоочередная задача.

— То есть, получается, что приоритеты в расходовании средств расставлены неверно? 

— У нас все приоритеты часто направлены на «шарики-фонарики». Это психология бедного — появились деньги, надо их проесть. А психология человека состоятельного, который понимает, что нужно думать не только о сегодня, но и о завтра, и послезавтра — иная.

— Как же это переломить? 

— Это вопрос элит. Они должны понять, что Ульяновск не то место, из которого нужно выкачивать ресурсы и тратить их за пределами. Нужно, чтобы здесь оставались дети. А что у нас? Директор одной из элитных гимназий говорит: наше конкурентное преимущество — то, что все наши выпускники уезжают из Ульяновска. А там учатся дети подавляющего большинства чиновников, бизнесменов — элиты. Я тоже за то, чтобы выпускник уехал, но обучился и вернулся сюда, обустраивал жизнь здесь. А пока психология — мы-то тут потерпим, а дети заслужили лучшую жизнь. И как это изменить, я не знаю.

Я всегда считал, что «где родился, там и пригодился». Если бы я знал, как это переломить, я бы, наверное, пошел еще на один срок в депутаты. Но я не знаю. Поэтому не имею права оставаться во власти сегодня.

Вдобавок, есть понятие усталости, когда ты стратегически не видишь, куда идти. Зачем я буду занимать чужое место? Есть достойные люди, которые придут и, надеюсь, сделают лучше.

— Но в политике вы остаться планируете?

— Я думаю о том, чтобы избираться в депутаты Госдумы. Вижу, что на федеральном уровне есть возможности принимать, менять законы, чтобы они работали именно на эту территорию. Писать законы «для себя». А у нас главная беда — все обещают «работать для вас». Работать надо для себя. Если я пишу закон, что все должны пристегиваться ремнями безопасности, я тоже должен. Должны платить налоги — я тоже должен. Так что это некая амбициозная задача, которую я себе нарисовал.

Посмотрев на работу депутата изнутри, я вижу, что полномочий для принятия решений у них достаточно. Хотелось бы еще перераспределения налогов с федерального на местный уровень. А все остальное придет.

Григорий Каленов— Многие считают, что политика — «грязная» работа.

— Так не грязните, будет чище. Вся моя жизнь связана с работой, которая воспринимается у людей плохо. 15 лет был чиновником. Депутат — ужасно. Преподаватель — все коррумпированы. Но моя позиция такова: не бери откаты, взятки, не иди на сделку с совестью. Начинай с себя самого. Изменить на Земле можно только одного человека — себя самого.

— Вы попали в созыв гордумы, который несколько раз менял решение — как именно должен избираться глава города.  

— Я считаю, хорошо получилось, что глава города – это депутат гордумы. В этом случае, исполнительную власть мы активно контролируем. И это, конечно, ей не нравится. На данном этапе делать выборы главы города преждевременно – не научились мы этому. Если мы хотим сделать законодательную власть равноправным партнером, ни в коем случае не нужно торопиться. Должна быть градация.

— Какая?

— Для городов с численностью жителей от 500 тысяч человек до миллиона и более прямые выборы — не лучший вариант. Как будут выбирать люди в большом городе? Начинают работать выборные технологии. С учетом нашей специфики, часто побеждает тот, у кого очень большой ресурс. Не факт, что для города это будет лучше. В городах же, где проживает до 100 тысяч человек, лучше выбрать прямым голосованием. В этом случае все проще — человек может прийти к главе и сказать — я за тебя голосовал, к тебе предъявляю претензии.

Честно, я не вижу, что сейчас стало сильно хуже. Марина Павловна как глава города достаточно эффективна. Городу нужна хозяйка. «Суп» сварен, его едят, он достаточно съедобен, никто им не отравился. Хочется, чтобы суп был вкуснее? Однозначно, и это нормально.

— Но еще очень много нерешенных проблем. Например, городская администрация не выполняет решения судов по искам о проведении капремонта. Долги уже миллиардные. 

— Я сам был инициатором подачи этих исков в суд еще 10 лет назад. Рассуждал тогда так:  увидев что муниципалитеты не располагают денежными средствами для исполнения своих обязательств, федеральное правительство будет вынуждено перераспределить бюджетные средства. Но это сделано не было. Ошибка федеральных законодателей — в том, что они спихнули решение проблемы на муниципалитеты с нищими бюджетами. Выстроили Фонд содействия реформирования ЖКХ, придумали 185 федеральный закон, и эту хитрость попытались подкинуть в виде бюджетных ассигнований. Но это неправильно. Я, придя в думу, предложил — давайте я выйду в суд, чтобы правительство РФ обеспечило ассигнования. Мне говорят — Омск уже судился. Бесполезно, все суды проиграны.

— То есть, выхода нет? 

— Есть. Нужно время. Федералы должны признать, что это было имущество государственное, а не муниципальное. Признать это госдолгом, оплатить свою часть. Нужно не бояться выхода, озвучивать его.

У нас есть опасная тенденция — мы все время идем вперед через назад. У меня есть знакомый, который постоянно говорит, как было хорошо в СССР. А кому хорошо? Слышу призывы — давайте вернем государство в систему ЖКХ! Ну давайте тогда расприватизируем 100 процентов квартир.

Надо ли возвращать государство в ЖКХ? Надо, только не с помощью создания каких-то государственных структур, это не рыночный подход. А в качестве исполнителей контрольных функций или флагманов. Мы сделали это — посмотрите, как хорошо — это проекты, факел, к которым будут стремиться. У нас же все наоборот: была госкомпания, которая работала плохо, все рухнуло, а теперь будет работать хорошо. Но это сказки!

— Что тогда такое, по-вашему, идти вперед? 

— Не бояться конкуренции, диалога. Пусть он будет отвратительным, но нужно говорить друг с другом. Если отмалчиваться, сидеть по кухням, бухтеть в интернете анонимно — это не диалог, а вранье.

Главная задача — научиться высказывать вслух свою точку зрения и попытаться услышать мнение других, найти точки соприкосновения.

— Началась предвыборная кампания в гордуму. Многие люди считают, что все уже решено заранее, все места распределены. Они правы? 

— Меня удивляет эта обреченность. «Мы винтики в системе, и если будем ей подчиняться, жизнь будет очень хорошей — мне дадут пайку, я встроюсь в нее, буду крутиться в шестеренках».

Я так не считаю. Выборы в Ульяновске и в других регионах уже показали: если люди вдруг по каким-то причинам считают, что должен быть выбран именно этот человек, это срабатывает. Бывший руководитель международной конфедерации обществ потребителей, профессор МГУ, доктор экономических наук Александр Александрович Аузан говорил так: «Научившись выбирать колбасу, мы научимся выбирать президента». Так вот колбасу, я считаю, мы до конца еще не научились выбирать.

— Потому что долго ели одну? 

— Да. Есть правящая партия, она одна руководящая и направляющая. Это просто. А теперь несколько партий. Из кого выбрать? Многие думают: выберу из той, которая рядом с национальным лидером. Это неправильно. Выберите не Каленова, потому что он принадлежит к этой партии, а Иванова, Петрова, Сидорова, и это будет ваш выбор. Вы можете ошибиться, но в следующий раз скажете себе — я буду умнее.

К сожалению, эта обреченность всячески поддерживается — утверждениями, что «за вас проголосуют». Это чушь. Не проголосуют — это невозможно. Да, сегодня применяются технологии привода на избирательный участок своих сторонников. Но кто мешает любой политической силе собрать своих сторонников и привести их также? Это не воспрещается законом.

Или взять случай, когда на предварительном голосовании побеждает один, а идет другой. И ни одного заявления, ни одного скандала. Значит избиратель, который приходил голосовать за победившего, не заинтересован в том, чтобы он пришел в гордуму. Значит это фикция. Что мешает говорить об этой фикции «КПРФ», «Родине», «Справедливой России» и всем остальным?

— И что же?

— Это попытка договориться — давай ты возьмешь Иванова, а я проведу Петрова. Это подковерные игры, а не дискуссия. Давай пошепчемся, а людям расскажем то, что им хочется услышать.

каленов1 копия— Резюмируя, какие выводы вы сделали, спустя пять лет, проведенных в гордуме?

— Если ты боишься выйти к людям и сказать все, как есть, ты пока не политик. Идеал политика — человек, который не боится, понимает что хочет, не стесняется сказать об этом людям. А они уже принимают решение

Но у нас люди очень любят, когда им врут. Потому что так они снимают с себя ответственность: мол, это ты мне наврал, ты плохой, а я хороший. У нас с детского сада (а дальше это продолжается в школе и вузе) не приучают к ответственности. За тебя подумают, за тебя сделают, решат. Ну а выборы — это квинтэссенция всех этих глубинных процессов: «за нас все решили».

Стоит ли все это менять? Если хотим двигаться вперед, то да. А если хотим остаться на том этапе, на котором сейчас — значит, это наш выбор. Но тогда нужно понять, что все идет вперед, а мы стоим. Есть вариант Северной Кореи, африканских, некоторых европейских государств. Но есть и, положим, Финляндия, которая пошла дальше.

Мы сейчас стоим перед этой развилкой. Что будет дальше? Покажет время.

Виктория Чернышева

Фото автора.